Барбара Брэдфорд - Голос сердца. Книга вторая

Терренс Огден торопливо пересек старинную рыночную площадь Райпона, опустил в почтовый ящик большой конверт из плотной бумаги и зашел в первую попавшуюся табачную лавку. Там он приобрел свежую газету и пачку сигарет, перебросился парой слов с продавщицей, которая сразу узнала его и была вознаграждена автографом. Сгоравшая от любопытства, она обрушила на него лавину вопросов об остальных артистах, остановившихся в городе, и Терри постарался возможно любезнее ответить на большинство из них. Наконец ему удалось более или менее вежливо отделаться от нее, и, насвистывая себе под нос, он выскользнул наружу.

Быстрым шагом он покинул площадь, миновал городскую ратушу и старый постоялый двор и привычной дорогой двинулся вниз к отелю «Спа» на краю города, где остановилась вся съемочная группа «Грозового перевала». Была суббота. Замечательнее июньское утро живо напомнило ему детство. Потом, когда он вырос, такие дни нечасто выпадали в его жизни. Или, может быть, ему просто это казалось? Терри рассеянно подумал, что людская память порой выкидывает странные номера. Да, вполне возможно, что ему это только казалось… Едва заметная ироническая усмешка промелькнула в его светло-голубых глазах. Удивительное дело, но, кроме хорошей погоды, действительно бывшей или придуманной им самим, ему нечего вспомнить приятного о годах своею бедного детства в Шеффилде. Все остальные воспоминания были грустными, даже с диккенсовским оттенком. Вечно пустой желудок. Латаная-перелатаная одежда. Носки, перештопанные до такой степени, что, казалось, состояли из сплошной штопки. Разбитые башмаки, свободно пропускавшие влагу. Безработный отец с пораженными угольной пылью легкими с тех пор, когда он еще работал в шахте. Мать, вечно что-то стирающая или гладящая, прислуживающая в богатых домах. Она состарилась совсем молодой.

Терри пожал плечами и часто заморгал, чтобы прогнать нахлынувшие печальные воспоминания. Теперь в них не было никакого проку, те дни безвозвратно канули в Лету. Времена переменились в старой доброй Англии, и, слава Богу, ему удалось изменить к лучшему жизнь своих родителей. Он сделал глубокий вздох и расправил плечи, чувствуя себя сегодня намного здоровее, чем всегда. Его организм полностью очистился после той пьяной ссоры с Рупертом Рейнольдсом в начале года. Терренс Огден очень гордился, что, получив знак свыше, ощутив дыхание смерти на своей щеке, он сумел взять себя в руки. Он, конечно, не стал завзятым трезвенником, но решительно сократил выпивку и всю высвободившуюся при этом энергию отдавал теперь своей работе. Он вдруг подумал о том, куда запропастился Рейнольдс, где он теперь скрывается? Норман говорит, что, скорее всего, тот сбежал на Континент. «Не так уж далеко, чтобы я, при желании, не смог до тебя добраться», — пробормотал Терри.

— Эй, Терри, куда бежишь, старый хрен?

Терри обернулся. Джерри Массингхем, оседлав велосипед, несся по дороге, нажимая на педали с такой силой, будто спасался от погони. Легкий ветерок шевелил его ярко-рыжие волосы, полы пиджака, развеваясь, хлопали его по спине. Одетый в теплый не по сезону твидовый пиджак и клетчатую рубашку с канареечно-желтым шерстяным галстуком, Джерри выглядел точь-в-точь как сельский доктор, объезжающий поутру своих пациентов.

— Боже правый, Джерри, так можно довести человека до инфаркта, — сказал укоризненно Терри помощнику режиссера, который резко затормозил рядом с ним и спрыгнул с велосипеда. — Какого, спрашивается, дьявола, ты носишься по полям на этом проклятом велике?

— Это хорошая зарядка, — заявил в ответ Джерри с широкой улыбкой на раскрасневшемся лице.

Он пошел рядом с Терри, катя велосипед рядом.

— Мне надо было слетать на почту, пока не закрылась, и отправить срочную посылку в Лондон. Час назад на месте не было ни одного из служебных автомобилей. Их всех заграбастал второй оператор. Они поехали снимать натуру на вересковые пустоши. А ты что делаешь на улице в столь ранний час, старина? Совершаешь моцион?

— Я тоже ходил на почту. Отправил письмо, купил газету. Кроме того, уже пробило одиннадцать. — Он бросил быстрый взгляд на Джерри и ядовито прибавил: — Не имею обыкновения, как ты себе вообразил, проводить утренние часы в постели, будто лиггин.

— Что это означает — лиггин?

— В Йоркшире на местном диалекте так зовут того, кто весь день напролет валяется в постели, лежебоку.

— Вот оно что… Фу, я не хотел тебя обидеть, малыш. Просто мне показалось странным, что ты в столь ранний час на ногах именно сегодня, учитывая, каким усталым ты выглядел в два часа ночи. Ночная съемка была просто изнурительной, особенно для вас с Катарин. Вся группа буквально валилась с ног от усталости, когда мы закончили. Или мне показалось? По крайней мере, мне сегодня никто из актеров еще не попался на глаза, а они имеют обыкновение шататься вокруг отеля, когда нет съемок. Ты, случайно, не видел никого из вашей братии?

— Не имел удовольствия, — ответил Терри со сдавленным смехом. — С утра мы только немного поболтали по телефону с Катарин. Она, как обычно, была полна сил и энергии и сообщила мне, что половина труппы отправилась на пикник к замку Мидлхэм в Венслидейле. Не сомневаюсь, что они отправились туда в погоне за призраком Ричарда Третьего. Как тебе, наверное, известно, он там родился.

— Должно быть, вы все сделаны из железа.

— Выносливость, Джерри, — профессиональное качество актера.

— Все это так, но — пикник! Уф! Бог им в помощь. Кстати, я видел тебя в роли Ричарда в Стрэтфорде. Это было запоминающееся зрелище, Терри. Да, запоминающееся.

— Благодарю, Джерри. Чертовски сложная роль!

— Уж да, но удивительно, с какой легкостью ты с нею справился.

Помощник режиссера взглянул на Терри и проговорил:

— Мы чертовски много сняли за эту неделю. Если погода не подведет, то мы сможем выбраться отсюда в следующую пятницу, как и планировали. Тебя это должно обрадовать.

Терри рассеянно посмотрел на него.

— Я был не в восторге от выезда на натуру, приятель, но в последнее время мне здесь стало даже нравиться, честно. В мае, когда мы только приехали сюда, я очень расстроился. Кому понравится этот бесконечный дождь?! Мокнуть каждый день до нитки — это как-то не укладывается в мое представление об увеселительной поездке.

Джерри рассмешило мрачное выражение лица Терри.

— Должен сказать, что и в мое тоже. Я вовсе не намерен осуждать тебя за это, — заметил он. — Мы все будем рады вернуться на студию в Лондон. Еще одна неделька съемок в интерьерах и конец.

Терри взглянул на него и едва заметно улыбнулся.

— Но несмотря на все сложности, мы не вышли из графика и не превысили смету. Это должно приводить тебя в восторг, Джерри.

— Конечно, — ответил тот и, перегнувшись к Терри через раму велосипеда, сказал: — Ты доказал, что прекрасно умеешь работать в группе, терпеливо снося все гнусные придирки Марка Пирсона.

— Он — великий режиссер. Все его выходки я списываю за счет его темперамента. По правде говоря, от него достается всем актерам, не мне одному.

— Да, — согласился Джерри, подумав про себя: «Но у Марка есть зуб именно на тебя». Он догадывался об истинных причинах напряженности в отношениях между режиссером и этим актером. «Слишком много напряжения, слишком много подводных камней вокруг этой треклятой картины, — пробормотал про себя Джерри. — Я вздохну с облегчением, когда наконец будет отснят ее последний кадр!»

— Я слышал разговоры о том, что ты собираешься работать с Болдингом. Это правда или вранье?

— Все точно, старина, и я не дождусь этого. Классная работа: съемки на юге Франции в конце лета, хороший состав.

— Поздравляю.

— А ты? У тебя уже есть что-нибудь на примете?

— Да так, кое-что, — осторожно произнес Терри. — Для начала одна пьеса в Вест-Энде, если я соглашусь.

— Мой совет, Терри, держись теперь за кино. Ты просто рожден для него. Когда я просмотрел черновые материалы, то они меня потрясли. Ты сумел внести в роль Эдгара Линтона нечто очень важное, сделать ее значительной и масштабной.

— Спасибо. Приятно это слышать и особенно от тебя, от кого, по правде говоря, слова доброго не дождешься.

Джерри усмехнулся, но ничего не ответил, и двое мужчин молча двинулись дальше. Через пару минут они подошли к ограде гостиницы и, миновав ворота, прошли по короткой подъездной дорожке к парадному входу. Приблизившись к ступеням отеля «Спа», они оба внезапно остановились и переглянулись.

— Никак, наша звезда отбывает, — заметил Терри.

— Похоже на то, — сердито ответил Джерри. Перед входом стоял сверкающий рубиновый «Бентли Континенталь» Виктора Мейсона, и Гус грузил в него багаж Виктора.

— Я полагал, что он останется здесь до следующей недели, — проговорил Терри.

— Я — тоже. До вторника, если быть до конца точным.

В этот момент из дверей выскочил Джейк Уотсон и поспешил вниз по лестнице. Его руки оттягивали жестяные коробки с отснятой пленкой. Джейк донес их до автомобиля и сложил на заднее сиденье. Повернувшись, он заметил их и помахал рукой:

— Привет, ребята!

— Доброе утро, Джейк, — сказал Джерри.

— Доброе утро, — помахал ему в ответ Терри и с усмешкой спросил: — Итак, наша звезда покидает нас?

Джейк кивнул, но помедлил с ответом, пока они с Джерри не поравнялись с автомобилем и не присоединились к нему.

— Да, Виктор собирается в Лондон.

— Хотелось бы знать, какого дьявола ты сообщаешь об этом мне только сейчас! — сердито воскликнул Джерри, покраснев от возмущения. — Если бы я знал раньше, то мне не пришлось бы ломать голову, как доставить пакет с документами на почту. Виктор мог бы захватить их с собой, — проворчал он. — Носись по дорогам с этим проклятым конвертом! Будто мне больше нечем заняться.

Весь ощетинившись, он отошел, чтобы поставить велосипед на место.

— Не кипятись, Джер, — успокаивающе проговорил ему вслед Джейк, хорошо понимая истинную причину недовольства Джерри: тот, вероятно, подумал, что его отстранили от принятия некоторых решений на самом высшем уровне. — Виктор решил ехать только час тому назад, и я сразу пошел искать тебя, как узнал об этом. Но ты уже укатил.

— Когда он собирается назад? Впрочем, судя по количеству багажа, он не намерен возвращаться, — пробормотал Джерри.

— Ты прав.

— Насколько я помню, Виктор был нужен Марку еще для одной сцены, которую он собирался снимать в понедельник, — осторожно заметил Терри, ощущая нарастающее внутри себя любопытство.

— Марк передумал, — заявил Джейк, решив, что благоразумнее будет слегка погрешить против истины, нежели рассказывать все так, как было на самом деле. — Они встретились с Виктором за завтраком сегодня утром, чтобы обсудить план завершения съемок, и решили, что эта дополнительная сцена будет излишней. Марк уже и так отснял намного больше метров пленки, чем требуется. Он всегда как безумный снимает кучу лишнего, а потом большая часть отснятого материала бесславно заканчивает свое существование на полу в монтажной. Виктор согласился, что эта сцепа действительно не нужна. В первоначальном варианте сценария ее не было, Марк придумал ее сам. Ну, знаете, ту, где Хитклиф ночью идет по вересковой пустоши и ему кажется, что он видит перед собой Кэти, точнее, ее призрак. Эту сцену пришлось бы снимать ночью, а они оба хотели избежать ночных съемок. Кроме того, им обоим показалось, что она получится слишком эзотеричной, — закончил свой рассказ Джейк, довольный своей хорошо отредактированной версией того шумного объяснения за завтраком, когда в конце концов Виктору пришлось употребить власть, чтобы настоять на своем.

Настроение Джерри Массингхема сразу поднялось, и он довольно усмехнулся.

— Ну что же, я рад это слышать. Разумное решение. Я всегда чувствовал, что нам ни к чему эта новая сцепа. В картине и так сверх всякой меры этих проклятых мистических фиглей-миглей. Я, конечно, не собираюсь учить Марка, как ему варить буайбес[1]. но это все равно прекрасно и позволит нам немного сэкономить.

— Ты прав, Джер, — сказал Джейк. — Будь я проклят, но я был совершенно точно убежден, что ты сразу увидишь во всем этом чисто практическую сторону. И, послушай, мне искренне жаль, что тебе пришлось протрястись на почту на этой допотопной машине.