Женщина не знала, сколько времени она стояла вот так, наблюдая. Она была очарована видом Джека, спящего у нее на кровати. Затем Слоан резко открыл глаза и перевернулся на бок. При виде ее выражение его лица смягчилось.

— Мы вычислили его, — произнес он, и собеседнице потребовалось время, чтобы осознать смысл сказанных им слов.

— В самом деле?

Шеф полиции улыбнулся:

— У нас появились улики. Сюзанна уже вне подозрений.

— Я знала, что она невиновна, — с облегчением вздохнула Франческа.

— Ты была права.

— И ты верил мне, хотя мне нечем было доказать свои слова, кроме интуитивных ощущений.

— Ну, у меня есть собственная интуиция, которая подсказала мне, что твоей интуиции можно верить.

Она засмеялась, а Джек похлопал по постели, приглашая сесть рядом.

— Присаживайся! Я не собирался занимать твою кровать, но больше в комнате некуда прилечь, а меня уже не держат ноги.

Фрэнки подумала, что ей не следует сидеть рядом с этим мужчиной, слушая его низкий, хрипловатый голос, особенно когда в ее душе царит такой разлад. Им нужно сближаться друг с другом маленькими, размеренными шажками, не торопя события.

— Я не стремлюсь к очередному любовному приключению, Франческа. Я понимаю, почему ты могла так подумать, но я хочу, чтобы наш роман был более серьезным.

Слова мужчины ошеломили ее, она не могла вымолвить ни слова и едва дышала. Посмотрев в глаза Джека, Франческа поверила в его искренность и поняла, что не она одна испытывает сейчас смятение.

— Не знаю, кем мы можем стать друг для друга. — Его низкий хрипловатый голос заставлял ее тело трепетать. — Дай мне шанс понять это.

Франческа растворилась в его взгляде. Сколько прошло времени — пять минут или пять лет, — она не смогла бы сказать. Она поняла, что мужчина ждет ее ответа, но не сумела выговорить ни слова. И даже не представляла, что отвечать. Он просил дать ему шанс. Один шанс.

— Я думаю, тебе стоит соглашаться, — произнес Джек, словно почувствовав ее состояние.

— В самом деле? — произнесла Фрэнки и рассмеялась.

— Да, — отозвался собеседник, сохраняя серьезность. — Я помню о твоих материнских обязанностях и уважаю их.

— Всего один шанс, Джек? — спросила она, не переставая улыбаться.

— Да. А теперь садись рядом, и я расскажу тебе об окончании расследования. Дай мне шанс сделать хотя бы это, Франческа. — Он снова стал самим собой, очаровательным полицейским с ослепительной улыбкой. Еще раз хлопнув ладонью по постели, он добавил: — Обещаю вести себя прилично.

Всего один шанс. Всего один шаг.

Усевшись на кровати, она прислонилась к ее спинке, а Слоан снова вытянулся в полный рост.

— Первое, что мы сделаем утром, — расскажем Сюзанне, что с нее сняты подозрения. И конечно, мы сообщим об этом руководству «Северной звезды». Думаю, это сильно облегчит жизнь вам обеим.

— Согласна! — с восторгом воскликнула Франческа. — Собрание совета директоров назначено на восемь часов утра. Не могу придумать лучшего места и времени, чтобы сообщать хорошие новости. Так кто же преступник? Ты можешь сказать мне?

— Вообще-то это запрещено, но я все равно скажу тебе, — отозвался шеф полиции, подкладывая под голову подушку.

Женщина, волнуясь, ждала продолжения, стараясь дышать размеренно, хотя ее сердце колотилось как сумасшедшее.

— Финансовый аналитик. Тот, который ведет дела клиентов Грейвэк-Лодж.

— Дэниел Мэги?

Джек кивнул:

— Это он занимался финансами твоей бабушки?

— Да, и он очень помог нам. Рада, что у Нонны проблем с кредитными картами не возникло. Но я на всякий случай проверю ее баланс, как только вернусь домой.

— Хорошая идея. Полиция займется мистером Мэги. Он начал проворачивать свои махинации задолго до основания Грейвэк-Лодж. Он подыскивал жертвы в домах престарелых по всей стране, чтобы не навлечь на себя подозрений. Если бы не загадка пропавшего бумажника, никто, возможно, не заподозрил бы мошенничества.

— «Дело о пропавшем бумажнике», — смеясь, поправила собеседника Франческа.

Сняв полотенце, она принялась вытирать влажные волосы. Она старалась не думать о том, как выглядит без макияжа и с растрепанными волосами. Если повезет, ее вид оттолкнет мужчину, и он не будет делать попыток к сближению. Сейчас она не смогла бы сопротивляться искушению.

— Капитану Хикману будет приятно узнать: именно его заявление помогло раскрыть такое крупное мошенничество.

— Определенно ему будет о чем рассказать за обедом.

— Это точно.

— Не волнуйся о своей бабушке. В дело вступило ФБР .Пока мы с тобой разговариваем, они уже допрашивают Мэги. Но полицейские будут работать до тех пор, пока дело не будет передано в суд.

— А что за улики, о которых ты упоминал?

— Опознали подружку Мэги, заснятую камерой слежения в банкомате в Аризоне. Нам даже не пришлось ждать ответа ФБР. Рэнди наткнулся на ее фотографию на ее страничке в Facebook.

— Вот это да! Кто бы мог подумать, что социальные сети могут помочь полицейским в расследовании? — засмеялась она. — Джек, я поражена быстротой работы полиции в Блустоуне.

Слоан улыбнулся, принимая ее похвалу, а затем произнес:

— У меня другое мнение.

— Но почему?

— Это расследование мешало мне сделать нечто по-настоящему важное.

Франческа не смогла побороть искушение задать вопрос, хотя она смутно догадывалась, каким будет ответ.

— Чего же?

— Поцеловать тебя!

Он помедлил мгновение, давая ей возможность уклоняться от его объятий.

Ему нужен шанс.

Фрэнки не имела ни малейшего желания уклоняться, исчерпав все разумные доводы в неравной борьбе с собственными чувствами. Поэтому, когда Джек обвил руками ее шею, привлекая к себе, она с удовольствием приникла к нему. Следующее, что она помнила, — его губы, дарящие ей поцелуй, горячие и требовательные. Этот поцелуй сближал их, искушал, дарил наслаждение и радость.

Ощутив сладкое покалывание внизу живота, Фрэнки уже не понимала, зачем она так долго сопротивлялась этому восхитительному мужчине и волшебному чувству, связавшему их. Она отбросила сдержанность и полностью растворилась в удивительных ощущениях, которые дарил ей этот поцелуй.

Его губы были жаркими, словно пламя. Пальцы гладили и ласкали ее шею. Франческа изнемогала от желания прижаться к нему, ощутить силу его мускулистого тела. Как давно она не чувствовала себя живой! Слишком давно! Она с упоением отвечала на его ласку. Все ее мысли, кроме одной, исчезли в вихре чувств, заполнивших ее душу.

Джек хочет ее.Она безошибочно чувствовала его желание, его борьбу между джентльменом и мерзавцем, между контролем и капитуляцией. Франческа уже забыла, каково это — ощутить себя желанной, да и желал ли ее кто-нибудь раньше с такой страстью?

Его рука обвила ее талию, и мужчина со стоном привлек ее к себе, прижимая все крепче. Франческа, сгорая от желания, подчинилась его прикосновениям. Их дыхание смешивалось, и она наслаждалась упоительной близостью его тела. В этот раз ей не угрожала опасность замерзнуть, однако она каждой клеточкой кожи впитывала тепло. В целом мире не осталось ничего, кроме них двоих, укрывшихся в тихом гостиничном номере. Семья, обязательства и здравый смысл остались где-то далеко, в другой жизни.

Не имели больше значения расследование и моральные принципы, и не осталось отговорок, помогающих не поддаваться влечению, вспыхнувшему в то самое мгновение, когда Фрэнки впервые увидела повзрослевшего Джека Слоана.

Не осталось ничего, кроме всепоглощающего желания.

И шанса.

Ее руки робко коснулись плеч Джеки. Затем, осмелев, она принялась ласкать его, решив полностью довериться этому удивительному мужчине и с головой погрузиться в пучину страсти.

Голос в ее душе напоминал, что жить — значит чувствовать себя живой. Разве не этому Франческа учила свою дочь? Не это ли она забыла в браке?

Потерянное время. Слишком многовремени потеряно.

Фрэнки несмело коснулась Джека. Ее пальцы пробежали по изгибу его шеи, задержавшись у пульсирующей жилки у ее основания, ощущая тепло его кожи, затем переместились ниже, лаская широкие плечи и сильные мускулистые руки. Руки, созданные для того, чтобы защищать, обнимать, возбуждать… Когда же распахнулся ее халат? Краешком охваченного страстью сознания Франческа отметила, что их тела разделены только тонкой, тканью его рубашки.

Губы Джека снова оказались в опасной близости от ее собственных.

— Это даже лучше, чем я представлял себе, — произнес он низким, вкрадчивым голосом, ласкающим ее слух.

— М-м-м, — блаженно протянула она.

— Я часто воображал, что целую тебя, — признался мужчина, и его сияющие глаза подтвердили искренность его слов. — В инструкции сказано, что подозреваемых целовать нельзя — параграф сто первый. Теперь я понимаю почему.

— И почему же?

— Трудно сохранить ясность мыслей. Я бы вычеркнул тебя из списка подозреваемых без всякого расследования.

— Потому что знал, что я невиновна.

— Не думаю, что это имело бы для меня значение.

Франческа засмеялась. Ей было так хорошо с Джеком! Когда-то давным-давно она наивно полагала, что может сопротивляться чарам Джека, но это было до того, как она оказалась в его крепких объятиях. Им больше не мешали служебные инструкции, моральные принципы, приличия или любые другие препятствия.

Он был одет, она полуобнажена. Узел ее пояса развязался, халат соблазнительно спустился с плеча, от которого исходил тонкий аромат туалетной воды.

— Я обещал, что буду вести себя прилично. — Легонько коснувшись кончиками пальцев ее виска, Джек заправил ей за ухо непослушную мокрую прядку волос. — Я должен идти.

Фрэнки разгадала его хитрость: он предоставлял ей возможность поразмыслить, трезво оценить ситуацию и принять решение. «Очаровательный джентльмен», — решила она про себя.

Здравый смысл подсказывал Франческе, что лучше всего будет пожелать кавалеру спокойной ночи и отправить его восвояси.

Но существовала и другая ее часть — дикая, чувственная, истосковавшаяся по мужской ласке, — которая была уверена, что ни один очаровательный мерзавец не стал бы рисковать карьерой и репутацией, чтобы доказать ее невиновность.

Джек не торопил ее, понимая, что ей нужно разобраться в своих чувствах, и не желая пользоваться ее минутной слабостью. В юности Франческа слишком часто шла на поводу у своих страстей, и это причинило ей много неприятностей. Впоследствии ей пришлось научиться смирять свои желания, чтобы спокойно поразмыслить над ситуацией и принять верное решение.

«Определенно Джек — очаровательный джентльмен, как же я могла сомневаться в этом?» — подумала она.

Теперь женщине предстояло выбрать: вежливо попрощаться с ним или погрузиться в омут страсти. Франческа жаждала его ласк. Шанс.Ей тоже нужен был шанс.

— Тебе есть, где остановиться? — поинтересовалась она.

Мужчина обезоруживающе улыбнулся:

— Предполагалось, что я забронирую номер. Честное слово.

Наклонив голову, она посмотрела на светящийся циферблат часов:

— Почти три часа. Глупо платить за целую ночь, когда близится рассветный час.

Джек нежно провел пальцем по ее губам:

— У них может не оказаться свободных номеров так поздно.

— Это правда. — Женщина поймала губами его палец, не в силах сопротивляться его ласке и теплому взгляду.

— Я хочу любить тебя, Франческа, — произнес он, лаская взглядом ее тело.

Можно было бы придумать тысячи причин вручить ему подушку и одеяло и выставить за дверь. Но существовало всего одно возражение — самое главное. Фрэнки не желала больше терять ни минуты. Нынешняя ночь безраздельно принадлежала ей. Они находились в Чикаго, вдали от дома, и не нужно было волноваться о том, что она подает дочери дурной пример, или о том, что горожане могут пронюхать об их свидании. Не следовало позволять мыслям о завтрашнем дне омрачать радость дня сегодняшнего. Она и так потратила достаточно времени впустую.

Франческа коснулась лица Джека и, повторяя его жест, принялась ласкать его губы, про себя удивляясь, как такое простое движение может так возбуждать ее.

— Я тоже, — чуть слышно выдохнула она, и Джек улыбнулся ей своей фирменной улыбкой.

Воспоминания о прошлом и тревога о будущем отошли на второй план, значение имело только настоящее.

— Франческа! — Ее имя слетело с его губ, не оставляя сомнения, как рад он был услышать ее ответ.

Одним легким и красивым движением Джек оказался над ней, удерживая свой вес на вытянутых руках и глядя ей в глаза.