— Его там не было, — просто сказала Тедди.

— Что?!

— Его не было дома. Я услышала его автоответчик и придержала кнопку телефона. Поэтому нам можно не спешить.

Джек с воплем перевернул Тедди и взвалил ее на себя. Ее волосы посыпались на его лицо, окутали его облаком, ее соски прижались к его волосатой груди. Секунду спустя она выскользнула из его объятий. Джек поймал ее за тонкую лодыжку.

— Что ты собралась делать?

— Я хочу поужинать. Как я сказала Майку, ужин в холодильнике.

Джек застонал, уткнувшись лицом в подушку.

— Как тебе удается оставаться стройной, Тедди? Ты никогда не перестаешь думать о еде! Даже в самые интимные моменты…

— Я просто верю в пользу питания. В удовлетворение аппетита. Как говорят, mens saw in corpore sano[33], и тому подобное. Кроме того, я хочу есть. Тебе тоже предстоит длинный день. Ты должен поддерживать свои силы.

— Ты хочешь сказать, нам предстоит длинная ночь? — Джек нацелился подушкой в ее удаляющийся зад. — Можешь не трудиться говорить мне о том, что мне нужно что-то поддерживать.

Несколько часов спустя, перед сном, у них остались только два неразрешимых противоречия. Джек настаивал, что пойдет к Майку вместе с Тедди, чтобы получить письменное подтверждение незаконной сделки. Тедди упорно отказывалась.

— Он не захочет сделать это для тебя. Он сделает это только для меня.

— Именно этого я и боюсь.

— Знаешь, если я захочу, то могу быть очень убедительной.

— Как я уже говорил, именно этого я и боюсь.

Второй костью раздора был вопрос о том, будет ли Тедди сопровождать Джека на встречу с управлением «Стейнберг Рот».

— Это даже не обсуждается, — сопротивлялся Джек.

— Все будет выглядеть нормально. И для «Хэйза», и для «Стейнберга» я — агент по трудоустройству. Если ваше соглашение затрагивает рабочие контракты, не будет ничего странного, если я окажусь там. Митчела Фримена я знаю лучше, чем ты. Я знаю всех членов правления. — Тедди сидела верхом на Джеке и, словно для убедительности, после каждой фразы стучала кулаком по его груди. — Я даже работала в отделе слияния и поглощения компаний. Поэтому перестань носиться со мной, будто я — твоя сожительница. Я понадоблюсь тебе там. Кроме того, ты мне это должен. Ты должен дать мне возможность увидеть рожу этого подонка Фицджеральда. У тебя нет выбора.

— У меня есть выбор, и я выбираю «нет». Мой выбор выглядит так — ты будешь терпеливо сидеть дома и готовить ужин к моему возвращению. Раз уж я завел сожительницу, пусть она себя и ведет как сожительница. Пока ты меня дожидаешься, пошей что-нибудь или сделай что-нибудь по хозяйству.

— Не выйдет.

— Почему?

— Потому что я не дам тебе доказательств, если ты не возьмешь меня с собой. Тебе будет нечего показать в правлении.

— А где они?

— Не скажу. А если будешь доставать их силой, я их съем.

— Ты же не в состоянии больше есть!

— Клянусь, что съем.

— А если я скажу тебе, что приказываю остаться дома?

— Я скажу тебе — заткнись!

Они еще долго пререкались. Джек заснул в убеждении, что Тедди больше не настаивает на конфронтации со «Стейнберг Рот». Напротив, она дожидалась встречи с нетерпеливым предвкушением.


На следующее утро, ясное и раннее, сражение разгорелось снова. Одевшись и усевшись за кухонным столом, можно было более серьезно обсуждать тему ночной дискуссии. Джек хотел, чтобы Тедди вообще не ходила сегодня на работу — он опасался, что она не удержится от соблазна обвинить Кандиду в сговоре и мошенничестве. Тедди была в ярости — не от того, что ей пришлось бы прогулять еще день, а от предположения, что она не способна держать язык за зубами. С точки зрения Тедди, их сегодняшние действия были очевидны. Джек проведет весь день в офисе с Диком. Часам к трем дня, когда Дик узнает всю историю, они обо всем договорятся. Как руководитель «Хэйз Голдсмит», Дик тоже будет присутствовать на встрече со «Стейнбергом», и поэтому должен быть полностью осведомлен о фактах и намеченных действиях. Сама Тедди намеревалась провести в офисе обычный рабочий день, пытаясь устроить двоих аналитиков в «Морган Стэнли», а затем встретиться с Майком. Одна.

— Почему ты не хочешь, чтобы я пошел туда? — спрашивал ее Джек в пятый раз за утро.

— Как, по-твоему, это будет выглядеть, Джек? Что, по-твоему, я скажу ему? — возражала Тедди. — «Эй, Майк, позволь представить тебе Джека Делавиня. Тот самый сопляк, которого ты ограбил на миллиард фунтов, но он на тебя не в обиде, он хочет подружиться с тобой. А теперь, как хорошие парни, пожмите друг другу руки». Как, по-твоему, отнесется к этому Майк? Нет, Джек. Я знаю, что делаю. Я знаю Майка. Я знаю, что для него имеет значение.

Хитрая Тедди, она знала, как обходиться с Майком. Она знала, что Майк сделает для нее все, пока надеется на восстановление отношений. Она знала, что присутствие Джека Делавиня разрушит надежды Майка. А этот наивный Джек ничего не понимал, он ревновал. Как могла она хотеть вернуться к Майку после того, как затратила столько усилий, чтобы заполучить Джека? Но не объяснять же ему это — о некоторых вещах люди должны догадываться сами.

— Все, что имеет для него значение — это вернуть тебя назад, — беспокоился Джек.

— Не обязательно. В общем, ты должен довериться мне. Все, что я ни делаю, я тщательно рассчитываю. Если ты не доверяешь мне сейчас, значит, ты не будешь доверять мне никогда.

— Боже, защити меня от упрямых женщин… — смирился Джек.

— Ты должен благодарить свою счастливую звезду за то, что я упрямая, глупенький. Если бы я не настаивала на своем, ты до сих пор сушил бы мои волосы.


Придя в офис, Джек сразу же позвонил Дику Белтон-Смиту. После Черной Среды его старый наставник каждый день приходил в офис, и Джеку не терпелось снять груз с его плеч.

— Дик, у меня есть для тебя любопытная история. Можешь ты встретиться со мной в комнате заседаний в ближайшие десять минут?

— Конечно. Как тебе понравилась заметка в «Файнэншиэл Таймс»?

— По правде говоря, я еще не просматривал газет.

— Боже, Джек! Должен заметить, что ты очень хладнокровен! Во всех газетах обсуждается продажа «Хэйз Голдсмит», а ты еще даже не заглядывал в них?

— Я сомневаюсь, что они знают все факты, поэтому больше не интересуюсь их суждениями.

— Ну, Джек, если ты хочешь рассказать мне что-то, что улучит наше положение, я весь превратился в слух.

— Давай встретимся в комнате заседаний, друг мой. Приготовься к хорошим новостям.


Тедди пришлось гораздо труднее, чем Джеку. В эти дни Кандида превзошла себя в обаянии и приятном обхождении. Она обрадовалась, увидев, что Тедди вышла на работу, но выразила озабоченность, посоветовав ей взять длительный отпуск и уехать на отдых. Утром оба исследователя-аналитика согласились принять предложение «Морган Стэнли». Услышав хорошую новость, Кандида настоятельно пригласила Тедди на ленч, чтобы отпраздновать это событие. Тедди направилась за ней в «Мургейт», чувствуя себя как ягненок, которого не только повели на заклание, но и заставили записаться туда добровольцем.

В спешке они не обсудили с Джеком то, что может произойти в ЭРК после завтрашнего собрания. Тедди было невыносимо слышать, как благосклонно Кандида приняла новость об аналитиках, как предложила ей партнерство в ЭРК. Как она заговорит, когда узнает, что Тедди рылась в ее ящиках? Если, конечно, узнает об этом. Но даже если подробности шпионажа никогда не выйдут наружу, Тедди не представляла, как она сможет продолжать работать на Кандиду, зная то, что она знала и что сделала, сознавая, что безумно, страстно и исступленно влюбилась в бывшего мужа Кандиды. Она молилась о том, чтобы темы беседы оставались безопасными. Пока разговор шел о «Морган Стэнли», все было хорошо.

Вскоре после того, как был сделан заказ, Кандида наклонилась к ней и сказала:

— Ты уже видела сегодняшнюю «Файнэншиэл Таймс»? Что-то наподобие зуботычины «Хэйз Голдсмит»?

— Я не читала ее.

— Ну, ты и впрямь слишком замоталась с «Морган Стэнли». Загляни туда, когда мы вернемся в офис. Эта история развлечет тебя.

— Загляну, — Тедди играла со своей салфеткой.

— Видишь ли, Тедди, я пригласила тебя на ленч не для того, чтобы разговаривать о бизнесе. Я просто хотела узнать, что у тебя новенького. В последнее время мы обе были так заняты, у меня не было никакой возможности поинтересоваться, как у тебя дела.

— У меня все прекрасно.

— Ты опять сошлась с Мичинелли?

— Не совсем, хотя сегодня вечером собираюсь с ним встретиться.

— Ради Бога, не переживай из-за этой глупой женщины Глории Мак-Райтер. Я слышала, что она уехала в Штаты.

— До сих пор расстояние не было проблемой для Майка. Но, должна сказать, я не переживаю из-за Глории.

— Джейми что-то упоминал о тебе и твоем французском кандидате, Клемент-Гранкуре… может быть, там что-нибудь случилось?

Тедди вспыхнула. Она не хотела никаких напоминания о Кристиане и отчаянно желала, чтобы Кандида выбрала более нейтральную тему. Та увидела ее покрасневшее лицо и улыбнулась.

— Все о'кей, Тедди, не нервничай так. Я не придерживаюсь каких-либо строгих правил о разделении бизнеса и развлечений. Нет ничего дурного в том, чтобы лечь в постель с кандидатом, да и с клиентом, какая разница — если это развлекает тебя.

— Вы находите, что это развлекает, Кандида?

Ясные синие глаза Кандиды задумчиво обратились к зеленым глазам Тедди.

— Честно говоря, Тедди, я не могу сказать, что кто-то из них действительно развлекает меня. Не скажу, что у меня совсем не было связей, они были, хотя и немного. Но, возможно, по другим причинам, чем у тебя. Я знаю, чего хочу от жизни, я давно оставила привычку желать, чтобы она соответствовала общепринятым стандартам. Просто я не заинтересована в мужчинах как в мужчинах, надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду. Я не считаю, что они обеспечат мне что-то, чего я не могу достичь сама.

— Но вы же выходили замуж. Вы за что-то любили Джека Делавиня, так? — решилась спросить Тедди.

Глаза Кандиды превратились в синее стекло. Нельзя сказать, что они стали жесткими — скорее, прозрачными, ничего не выражающими. Тедди не сумела ни увидеть, ни прочитать ничего, что скрывалось за ними.

— Наверное, за что-то любила, — спокойно ответила Кандида. — Должно быть, так и было, но я не помню, как и почему. Мне следовало бы никогда не выходить замуж. Как только я вышла замуж за Джека, я поняла, что совершила ошибку. Порой я задумываюсь о сущности женитьбы вообще — мне не нравится быть чьей-то женой — чьей-то принадлежностью. Впоследствии… ну, впоследствии я поняла, что из всех людей мне следовало бы никогда не выходить замуж именно за Джека. Он был слишком… слишком… — казалось, Кандида искала правильное слово. Отчаявшись в попытках, она досадливым жестом откинула за плечи свои каштаново-рыжие волосы.

— Слишком — каким? — спросила Тедди напрямик.

— Не знаю, Тедди. Это было слишком давно. Тогда я была другой женщиной. Джек принадлежит к такому типу мужчин, в котором женщина теряется, как бы это выразить… Все время, пока я была замужем за Джеком, мне казалось, что я потеряла себя. Может быть, я слишком благоговела перед ним. Может быть, напротив — недостаточно. Когда я вышла за него замуж, у меня пропало ощущение себя. Как только он ушел из моей жизни, я вновь стала собой. Конечно, все дело в свободе. Я считаю, что свобода превыше всего.

Тедди слушала ее и радовалась, что наконец-то согласна с Джеком в том, что лучше не втягивать Кандиду в историю со «Стейнберг Рот». Она не сочувствовала тому, что говорила ее босс, но внезапно поняла, что у нее с Кандидой гораздо больше общего, чем хотелось бы признавать. Если бы Тедди вышла замуж за Майка, если бы ее засосал узкий кругозор и образ жизни Майка, она, возможно, пришла бы к тем же заключениям. Когда она была с Майком, то слишком боялась противоречить его суждениям, даже если знала, что они неверны. Она тащилась за ним, совершенно несчастная, но тащилась, пока он не зашел слишком далеко. Ей было страшно думать, что если бы не случайное вмешательство Джейми, она могла бы выйти замуж за Майка и потерять себя.

Она представляла себе случайное, злополучное стечение обстоятельств, которое свело Джека и Кандиду, создало Томми, а затем сделало несчастными обоих взрослых и погубило ребенка. В каком-то смысле Джек был прав. Здесь не было ничьей вины. Но Джек был слишком тесно связан с прошлым и настоящим, взяв вину на себя. Тедди было ясно, что Кандида виновата больше Джека — она стала виновной, потому что причинила так много боли и вреда невинным людям — но, кроме этого, становилось ясным, какой убогой жизнью живет Кандида. Ведь если бы сама она жила жизнью Кандиды, то, конечно, чувствовала бы себя нищенски убогой. Теперь Тедди смотрела на Кандиду с опасливой жалостью, втайне удовлетворенная тем, что выгрызла-таки из сердца Джека женщину, которую он помнил долгие годы.