Кристи Келли - Каждая ночь – твоя

– Мэм! – окликнул хозяйку кучер.

– Да?

– Домой?

– Нет, нет. К леди Элизабет, – приказала она.

Что ж, по крайней мере, там, у Элизабет, в кругу самых близких подруг, она сможет выплакать свои горести на плече у кого-то из них. Может быть, даже кто-нибудь сможет дать ей хороший совет. Только не Дженетт, конечно. Что скажет Дженетт, она заранее знала – что Эвис должна была, отпихнув дворецкого, ворваться в дом, после чего запереться у Бэннинга в кабинете и ждать, когда тот вернется домой.

До дома, где жила Элизабет, было рукой подать, но этих нескольких минут Эвис хватило, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Интересно, вдруг подумала она, а что, если тетушка Элизабет укажет ей на дверь? Пока об их помолвке с Бэннингом не будет объявлено официально, в глазах света она опозорена. И все добропорядочные женщины имеют полное право не пускать ее на порог.

– Эвис! – Не успела она войти в дом, как Элизабет, вылетев из гостиной, кинулась ей нашею. – Как я рада, что ты приехала!

На губах Эвис появилась вымученная улыбка.

– О черт! – Губы ее задрожали, и она, не пытаясь сдерживаться, обняла Элизабет. – А я-то думала, что уже успела выплакать все слезы, – всхлипывала она.

– Пойдем, дорогая. Все уже здесь и ждут тебя. Сейчас прикажу принести чай, булочки и все остальное. – Элизабет, обняв Эвис за плечи, повела ее в гостиную.

– О Эвис! – словно сговорившись, хором приветствовали ее Дженетт, Виктория и Софи.

– Итак, все в сборе, можем начинать, – в присущей ей властной манере объявила Дженетт. – Бэннинг ушел из дома и отправился искать Биллингсуорта. Он уже успел вернуться к тому времени, как ты была у нас?

Эвис только молча покачала головой, говорить она не могла. Сил ее хватало только на то, чтобы утирать струившиеся по лицу слезы.

– Судя по твоему виду, до тебя уже успели дойти последние слухи? – тихонько спросила Софи.

– Какие слухи?

«Господи, что еще?» – в полном отчаянии подумала Эвис. Она ведь и без того уже скомпрометировала себя на глазах у всех… что может быть хуже этого? Усевшись на диван, она обреченно закрыла глаза.

Кто-то сдавленно зашикал. Эвис, открыв глаза, окинула взглядом побледневшие лица подруг.

– Что за слухи? – слабым голосом проговорила она. Только у Дженетт хватило духу ответить ей:

– Книга для записи заключенных в «Уайтс» пари буквально пестрит новыми пари. Все, кому не лень, бьются об заклад.

– О чем?

– О вас с Бэннингом, – понизив голос, прошептала Дженетт.

– И о том, будут ли Бэннинг с Биллингсуортом стреляться из-за тебя на дуэли, – добавила Элизабет.

– Итак, я окончательно опозорена, – севшим голосом пробормотала Эвис. – В глазах света я теперь падшая женщина.

Карета Бэннинга остановилась перед клубом «Уайтс» на Сент-Джеймс-стрит. Сомертон дал слово заглянуть туда и дать ему знать, если там появится Биллингсуорт. Бэннингу сообщили, что мерзавца уже видели в клубе.

Войдя в «Уайтс», Бэннинг обнаружил у окна свободный столик. Многие лица были ему знакомы. Кое-кто из мужчин кивнул ему, но он сделал вид, что не заметил. Заказав бутылку кларета, Бэннинг уселся за стол и обежал взглядом зал.

– Селби, – приветствовал его подошедший к столику Сомертон.

– Сомертон, – кивнул Бэннинг.

– Могу я сесть? – осведомился тот, указывая на свободный стул.

– Разумеется. – Бэннинг терпеливо ждал, пока Сомертон сядет, хотя вопрос, который он собирался задать, висел у него на кончике языка. – Где он?

– Терпение, старина.

– Похоже, у меня его осталось не так уж много.

– Я слышал, вы принимаете поздравления, – хмыкнул Сомертон, наливая в бокал кларет.

– Черта с два! – буркнул Бэннинг.

– Вот как?

– Думаю, многие уже поняли, что мисс Коупли остается старой девой исключительно потому, что она сама так хочет. К сожалению, ее мнение на этот счет не изменилось – она по-прежнему не желает выходить замуж.

– Честно говоря, мне трудно в это поверить, – усмехнулся Сомертон, поднося к губам бокал с кларетом и делая маленький глоток.

– Почему?

Допив кларет, Сомертон не спешил подняться из-за стола. На лице его играла сардоническая усмешка.

– Ну, даже я слышал слухи о том, как она скомпрометировала себя только ради того, чтобы вызволить одного графа из брачной ловушки, которую приготовила ему мисс Оливия Роубак. Немного странное поведение для убежденной старой девы, вы не находите?

Сомертон ждал, что он скажет, но Бэннинг упорно молчал, не поднимая глаз.

– Биллингсуорт в карточном зале, – так и не дождавшись ответа, продолжал Сомертон. – А кстати, – с лукавой усмешкой добавил он, – в книге записей пари свободного места уже нет. Многие бьются об заклад, что вы с мисс Коупли обвенчаетесь еще до конца недели. Между прочим, я сам поставил на вас крупную сумму. Так что вы меня очень обяжете, старина, если назначите свадьбу на четверг.

– Вот как? Что ж, постараюсь, – угрюмо буркнул Бэннинг. Оставалось только надеяться, что к четвергу он еще будет жив.

Кивнув, Сомертон отправился в карточный зал. Бэннинг проводил его взглядом – он знал, что обязан пойти туда и бросить Биллингсуорту вызов, но его словно парализовало. Ноги отказывались повиноваться ему. Бэннинг всегда знал, что в один прекрасный день дьявол, обитающий в душе Биллингсуорта, вырвется на свободу, и тогда Эвис увидит его истинное лицо. При мысли о том, чем все это закончится… дуэль на рассвете и смерть одного из них… все внутри его клокотало от ярости. Но стоило ему только представить себе, что его ждет, как кровь в его жилах превратилась в лед.

Рывком поднявшись из-за стола, Бэннинг отшвырнул стул и направился в карточный зал. Еще на пороге он обвел взглядом толпу и наконец обнаружил того, кого искал, – сидя спиной к нему за карточным столом, ублюдок играл в вист. Подойдя к нему, Бэннинг опустил руку на плечо Биллингсуорта.

– По-моему, у нас с вами осталось еще одно незаконченное дело, – нагнувшись, шепнул он ему на ухо.

Биллингсуорт, обернувшись, кинул на него хитрый взгляд.

– Вот как? Неужели решили вступиться за честь этой потаскухи? – Он вскинул брови. – Ох и горячая же штучка, особенно в постели. Настоящая тигрица. Сказать по правде, я уже думал, она так никогда и не насытится… ну, вы меня понимаете? – глумливо подмигнул он.

Встав из-за стола, он повернулся к Бэннингу.

– Предчувствую, что теперь, когда вы вышвырнули ее из своей постели, мисс Коупли будет умолять меня жениться на ней – не то ее репутации конец, – глумливо ухмыльнулся он.

– Черта с два она станет это делать! – Одним быстрым движением Бэннинг с размаху впечатал кулак в челюсть Биллингсуорта.

Все ахнули. Биллингсуорт рухнул навзничь – грохот опрокидываемого стола на мгновение оглушил всех. Раздался жалобный звон бокалов, карты веером разлетелись в разные стороны. В комнате повисла зловещая тишина. Потом Эмори медленно встал на ноги, Бэннинг молча ждал, пока тот придет в себя.

– Она по-прежнему будет писать! – прорычал он. – И она выйдет замуж за меня. А ты больше не получишь от нее ни фартинга, слышишь?!

Глаза Биллингсуорта расширились. На шее толстыми веревками вздулись вены. Сжав кулаки и нагнув голову, он, как разъяренный бык, бросился на Бэннинга.

Однако прежде чем тот успел снова ударить его, подоспевший Сомертон обхватил Бэннинга сзади и оттащил его от Биллингсуорта.

– Держись от нее подальше, ублюдок! – прошипел Бэннинг.

– Селби, – крикнул Биллингсуорт в ответ, – к кому я должен послать моего секунданта?

– Ко мне, – ответил из-за плеча Бэннинга Сомертон. – Пошли отсюда, Селби. – Он продолжал тащить за собой упирающегося Бэннинга, пока оба не оказались на улице.

– Наверное, мне нужно поблагодарить вас, старина. Вы вмешались чертовски вовремя – еще немного, и я бы прикончил его на месте, – пробормотал Бэннинг, почувствовав, что Сомертон наконец отпустил его.

– Ничего страшного, потерпите до утра – это удовольствие никуда от вас не уйдет, – мрачно бросил Сомертон. – Я с радостью сделал бы это за вас, но мне нужно помнить о своей репутации. Сами подумайте, что в этом случае скажет свет?

– Как будто для вас это имеет какое-то значение!

– Никакого, – пожал плечами Сомертон.

– Скажите, а для вас хоть что-нибудь имеет значение?

– Для меня? Вообще говоря, сомневаюсь.

– Я почему-то так и думал.

Подъехавший экипаж Бэннинга остановился перед ними.

– Ему ведь нужны только ее деньги, – пробормотал Сомертон.

– Знаю, – кивнул Бэннинг.

– Я поговорю с его секундантом и постараюсь уладить все как можно лучше, – посерьезнев, сказал Сомертон. – И конечно, сделаю все возможное, чтобы убедить его выбрать шпаги. Впрочем, надежды на это мало. Сильно подозреваю, что мерзавец не случайно оскорбил вас – рассчитывал, что вы выйдете из себя и ударите его. Тогда, как оскорбленная сторона, он имел бы право выбирать оружие.

– Да. Думаю, он это знал.

Сомертон нахмурился:

– Тогда вы, наверное, догадываетесь, что он выберет пистолеты. Хотите добрый совет? Выпейте галлон чая или кофе – на ваш выбор, но больше ни капли кларета! Вы меня поняли? Итак, до завтра.

Дверца кареты захлопнулась, и экипаж, мягко подпрыгивая на мощенной камнем мостовой, повез Бэннинга домой. Откинувшись на бархатную спинку сиденья, он закрыл глаза.

Потом со стоном потер лицо руками, пытаясь отогнать ужасные картины прошлого, упрямо встававшие перед его мысленным взором, стоило ему только закрыть глаза. Все кончено, устало подумал он. Итак, завтра ему придется вновь взять в руки оружие. Возможно, оборвать жизнь еще одного человеческого существа. И хотя мир без Эмори Биллингсуорта явно станет лучше, при одной мысли о том, что придется стрелять в человека, ему становилось не по себе.

Он знал, что выбора у него нет. Наградой для него станет Эвис. Открыв глаза, Бэннинг невидящим взглядом уставился на сиденье напротив, моля Бога о том, чтобы экипаж перестало подбрасывать на ухабах.

К тому времени, когда он, наконец, добрался до дома, мир перестал кружиться у него перед глазами. В голове у Бэннинга немного прояснилось. Экипаж остановился – он осторожно вышел и, крепко взявшись за перила, принялся подниматься по лестнице.

В запасе у него было всего несколько часов.

Еще немного – а потом ему придется взглянуть в лицо худшему из своих страхов.

Увидев вышедшего из экипажа Бэннинга, Баттенфорд широко распахнул дверь.

– Добрый вечер, милорд.

– Добрый вечер, Баттенфорд. – Бэннинг с каменным лицом вошел в холл.

– Милорд…

– Завтра, Баттенфорд. Сейчас я не в том настроении, чтобы что-то обсуждать. – При условии, что завтра он еще будет жив, чтобы иметь возможность это сделать, мрачно добавил про себя Бэннинг.

– Но…

– Спокойной ночи, Баттенфорд, – бросил он через плечо, добравшись до своего кабинета. В комнате горела всего одна свеча – впрочем, сейчас Бэннингу вполне было достаточно и ее. Он переступил порог. Вдруг что-то маленькое и мягкое, пролетев под самым потолком, с размаху шлепнулось ему на голову.

– Что за?!

Закончить Бэннинг не успел – потому что еще один такой же предмет ударил его в лицо. Ничего не понимающий Бэннинг опустил глаза вниз и увидел две валяющиеся на полу подушки.

Он успел поднять глаза как раз в тот момент, когда в воздух взмыла третья – к счастью, эту он успел перехватить в воздухе. Бэннинг ошеломленно уставился на Эвис. Ее карие глаза потемнели от ярости и сейчас казались почти черными. Грудь тяжело и часто вздымалась.

– Я так понимаю, что-то случилось? – осведомился Бэннинг.

– Мерзавец! – выпалила она. – Ты погубил мою репутацию.

– После того представления, которое ты устроила на террасе у Трея, ничего другого ты не заслуживаешь! – рявкнул Бэннинг.

Она швырнула в него другой подушкой.

– И чего же, по-твоему, я заслуживаю? Чтобы меня бросили? Чтобы любая порядочная женщина отказала мне от дома? И все это – в награду за то, что я попыталась вырвать тебя из когтей этой юной нахалки?!

Поймав на лету еще одну брошенную в него подушку, Бэннинг швырнул ее на пол и в три прыжка подскочил к Эвис.

– Да, ты это заслужила. А может, и не только это! – гаркнул он.

– Но за что? За то, что была такой дурой и не смогла в нужный момент промолчать? За то, что спасла тебя от мисс Роубак? – Эвис, увидев, что Бэннинг надвигается на нее, сделала шаг назад.

– Нет – за то, что целовалась с Биллингсуортом на террасе! – прогремел он.

– Так, значит, ты все видел?! – взвизгнула Эвис. – И не бросился меня спасать?

Бэннинг насмешливо склонил голову набок.

– Ну, знаешь, не похоже, чтобы тебя нужно было спасать! – фыркнул он. – Ты с такой силой вцепилась в лацканы его сюртука, будто тебя годами никто не целовал!