Чтобы воодушевить римлян, Цезий Назика к легионерам обратился с боевым кличем императорской армии: «Цезарь!». И это единственное слово тут же было подхвачено легионерами. От их криков и звона мечей вздрогнула британская земля и усомнилась в надежде на свободу.

Варвары продолжали петь, но с их стороны, далеко за их головами родились новые звуки, неясные. Но дающие римлянам надежду. Прошло несколько секунд, прежде чем в этих звуках Назика и остальные римляне услышали далёкое «Цезарь, Цезарь!». Со стороны Эбурака шёл на помощь своим Девятый испанский легион. Как только об этом донесли не верящему в своё счастье Назике, легат тут же дал приказ:

— Две когорты остаются на месте, одна когорта захватывает обоз бригантов, остальные вперёд! — сказал он и сам первый пошёл в наступление во главе галльской конницы.

Началась страшная битва, в которой окончательно погибла свобода кельтской Британии. Как не сильны и смелы были бриганты, они не в силах были бороться с тремя легионами римлян и их союзников. Через час бессмертных подвигов и великих жертв, Венуций увидел, что его армия бесследно тает, а его собственная дружина уменьшилась наполовину. Откуда ни возьмись, появился Мэрлок, весь окровавленный и в изорванной одежде.

— Спасай дружину, король, — крикнул он, — народ наш уже не спасёшь.

— Неужели боги обманули меня? — спросил король жреца.

— Спасай свою жизнь, — ответил Мэрлок, — сейчас не время искать советов богов. Они на небе, а мы на земле.

Невыразимая тоска появилась в глазах Венуция, когда он в последний раз глянул на поле битвы и ещё раз убедился, что дальнейшая борьба приведёт лишь к гибели его или плену. Даже больше, если в сию минуту он не подаст сигнал к бегству, то римляне не выпустят из своих рук ни одного человека.

— Да будут прокляты римляне! — с болью вскричал Венуций. — И боги, которые даруют им победу, прокляты тоже. Уходим, братья. Час нашей победы ещё не настал.

С этими словами король направил коня на запад. Дружинники, которые были верхом, направились за ним. Те, кто остались, почти прекратили борьбу и сотнями падали под ударами разъярённых римлян. Прежде, чем пуститься в бегство, Венуций направился к обозу, намереваясь для этого прорваться сквозь заслон легионеров. Но Мэрлок остановил его.

— Нет смысла стремиться туда, Венуций, — сказал он.

— Поднимись на этот холм, — друид указал на маленькую возвышенность в форме головы лося, — и ты увидишь, что там, где наш народ ждал от нас свободы, теперь хозяйничают наши враги.

Король и жрец поднялись на холмик и увидели ужасающее по своей трагичности зрелище. Бриганты, надежда и гордость Британии, гибли и попадали в плен к не знающему жалости врагу. Обоз, в котором находились не меньше тридцати тысяч бригантов, был окружён римской пехотой, и римские легионеры с помощью воинов Веллоката и конных галлов сгоняли народ в одну массу. Тех, кто оказывал сопротивление, нещадно уничтожали, невзирая на пол и возраст. Десятками горели повозки. От шкур, которые их покрывали, шёл невероятно чёрный дым. Он уже закрыл половину неба. В некоторых местах, казалось, наступила ночь. В огонь этих повозок, разъярённые легионеры бросали стариков, грудных и малолетних детей, которые в будущем походе на рынок рабов будут скорее обузой, чем выгодным товаром.

— О, мой бедный народ! — воскликнул Венуций, когда увидел всё это. — А что же с моей женой и сыном? Я не могу оставить их римлянам. Разве я смогу жить с сознанием, что оставил их на погибель или рабство римское? Лучше своей собственной рукой убью их, чем допущу это.

И король действительно сделал движение, чтобы броситься в сторону обоза. Мэрлок встал перед ним, полный решимости остановить вождя варваров в его безумном поступке.

— Не делай этого, благородный Венуций, — сказал он. — Твоя жена и ребенок никогда не попадут в руки римлян. Когда я увидел, что орлы побеждают, я послал к ним твою сестру, чтобы та спасла твоего сына и королеву, или убила бы их, если не будет возможности спасти. Так что надейся на милость богов, на силу и находчивость Суль.

Венуций был поражён. Он так крепко дёрнул поводья своего коня, что тот встал на дыбы, и чуть было не выкинул седока на землю, лишь сила и ловкость позволили королю справится с ним.

— Спасайся, — продолжал настаивать друид, — впереди борьба, и нам ещё рано складывать оружие. Бриганты слишком большой народ, чтобы победить его в одном сражении. Ты ещё нужен Британии, поэтому смири скорбь и спасайся.

Ни слова не сказал Венуций, но по его лицу текли слёзы, словно он изнеженный римский юноша, а не вождь дикого и сурового народа, который привык проливать кровь, свою и чужую, но только не слёзы. Огрев плёткой коня, он помчался со скоростью, недоступной римским лошадям.

Мэрлок поехал за ним.

— Беги, король, беги, — бормотал он. — Забудь свою римлянку. Мсти римлянам за неё, бейся с ними, пока не победишь или не погибнешь, и не считай себя могущественнее касты друидов. А королева… Пусть её жизнь будет моей жертвой Бригантии…


Актис видела со своего высокого места всю картину боя и не знала, что ей надо чувствовать и кому желать победы. На одной стороне был отец её ребёнка. Живой и реальный. На другой, родной ей мир цивилизации. Там был человек, которого она любит. Только вот любит ли он её после всего, что произошло? И там ли он вообще. Сердце королевы бригантов одинаково трепетало, когда наступали варвары, и когда римляне отбивали их смелые атаки и сами завоёвывали пространство боя. От волнения Актис почти не могла стоять на ногах и поэтому перебралась в повозку, хотя из той было хуже видно. Чтобы унять дрожь в руках, она обняла крошечного Бригантия и прижала его к груди. Малышу передалось волнение матери, и он заплакал. Актис стала петь ему колыбельную, которой она научилась у одной старой бригантки. Мало-помалу ребёнок успокоился и начал засыпать. Это занятие немного отвлекло Актис от сражения. Был миг, когда она даже забыла, где находится, и что происходит вокруг. Она вспомнила об этом, когда услыхала вопль отчаяния. Этот крик вырвался из тысяч глоток рядом с ней. Бриганты увидели, как словно по мановению волшебной палочки изменилась судьба сражения. Они увидели, как сородичи, вдруг оказались отрезанными от них римскими легионами. Ещё более отчаянный крик вырвался у них, когда на солнце сверкнул золотом орёл Девятого легиона. Актис увидела его и тоже была готова закричать. Но от радости или от отчаяния, она сказать не могла.

Когда уже стало окончательно ясно, что варвары потерпели поражение, в обозе началась страшная паника. Находившиеся в нём люди поняли, что их спасение теперь в бегстве. Но понять это было легче, чем сделать. Так как среди бригантов в обозе почти не было здоровых взрослых мужчин, то, естественно, никакого организованного бегства предпринято не было, а лишь толкотня, давка и заторы, которые образовывались сразу же, как только сотни повозок одновременно тронулись по направлению к северу. Люди кричали, бегали и метались, как безумные по лагерю, и лишь десяткам удалось вырваться из его границ и избежать неминуемой участи — потерять свободу.

Актис стало страшно. Она забилась в самый дальний угол повозки и молча ждала дальнейших событий.

Вскоре в лагерь ворвались римляне и дружинники Веллоката с конными галлами, германцами и испанцами. Сразу же начались пожары и истребления беззащитных женщин, стариков и детей.

Повозка, где была Актис, стояла в стороне от основных масс варварского обоза, на подножии одного из холмов, и её не коснулись ни пожар, ни первое нападение римлян. Поэтому молодая женщина видела всё, что происходило, и сердце её трепетало от страха за свою жизнь и жизнь своего ребёнка. И когда она увидела около себя Суль, то обрадовались так, словно уже все опасности остались позади. Сестра короля шла медленно, словно не была уверена, правильно ли она идёт. Глаза её шарили вокруг, словно что-то искали. На то, что творилось внизу, на поле битвы и в лагере, она не обращала внимания. Бригантка искала Актис и не могла её найти. Повозок было много и ни одного человека вокруг, потому что все королевские слуги, рабы и служанки удрали отсюда, как только увидели, что победы бригантам не видать. В постыдном своём бегстве никто из них не вспомнил о королеве и маленьком наследнике Бригантии. Но за своё предательство они жестоко поплатились, нарвавшись через несколько шагов на конницу Веллоката, они без пощады все до одного были порублены своими же сородичами. На королевский обоз из двадцати повозок Веллокат не обратил внимания, думая, что там больше никого не осталось, и дал приказ напасть на основной лагерь.

Актис могла после этого убежать вместе с сыном, но от волнения у неё не было сил для этого. Она не знала, что путь для неё открыт, потому что из своей повозки видела лишь только то, что творилось впереди.

Суль уже готова была повернуть назад, чтобы поискать Актис среди беглецов, но в эту секунду её окликнул голос. Ещё не повернувшись на оклик, Суль уже узнала голос Актис. Она схватилась за меч и, не говоря ни слова, пошла к королеве.

— Как хорошо, что ты пришла! — радостно встретила подругу Актис. — Мне так страшно тут одной. Ты пришла спасти нас?

— Да, я пришла за королевичем и за тобой. Скорее отдай мне мальчика и следуй за мной. Мы уйдем в лес.

Актис совсем не хотелось давать сына кому-нибудь в такую опасную минуту, но что-то во взгляде Суль было такое, что заставило её это сделать. Она протянула ребёнка бригантке, но когда та хотела взять его, Актис вдруг прижала сына к себе и произнесла:

— Нет, Суль, я сама понесу его. У меня достаточно сил для этого. Когда ты рядом, мне не так страшно.

Девушка побледнела от гнева, что её приказ не был выполнен.

— Что ж, тогда ты останешься здесь, — со злостью, которая удивила и испугала Актис, сказала она и вынула из-за пояса меч.

Актис отпрянула от неё.

— Что ты собираешься делать? — вырвалось у неё.

— Я убью тебя, — спокойно, словно речь шла о чём-то обыденном, ответила Суль.

— Что ты такое говоришь? Я не понимаю тебя. Разве я не сестра тебе, как ты мне об этом не раз говорила?

— Молчи! Лучше молись своим презренным богам, римлянка. Пусть они примут твою душу в их царство духов. Отдай мне Бригантия, он не принадлежит тебе. Он сын моего народа.

— Нет! — закричала Актис и бросилась вглубь повозки, ища там спасения.

Обозлённая её сопротивлением, Суль быстро последовала за испуганной королевой. Когда она приблизилась к Актис на расстояние в один шаг, то, не в силах нанести сильный рубящий удар сверху, так как мешал низкий потолок повозки, сделанный из овечьих шкур, ударила вперёд. Она промахнулась. Меч пролетел в стороне от груди Актис и воткнулся в деревянную стену, где застрял в одной кривой доске. Это и спасло Актис. Королева закричала от страха и ужаса и, прижав к себе Бригантия, оттолкнула Суль и выскочила из повозки. Бригантка с силой вытащила меч, но не устояла на ногах и, потеряв равновесие, упала.

Повозка, которую так изрядно потрясли во время всех этих движений, в последний раз сдвинулась с места и потеряла опору, которой ей служили два плоских камня. Земля в этом месте была не ровная и вела под крутой уклон. Повозка медленно покатилась вниз. Суль попыталась подняться, но этим лишь убыстрила движение повозки, которая с каждой секундой набирала скорость. Когда сестре Венуция всё же удалось подняться, повозка ехала так стремительно, что смелая бригантка вдруг испугалась. О том, чтобы выпрыгнуть из повозки, она даже не думала. Её так трясло и бросало из стороны в сторону, что крик, вырвавшийся из груди, никто не услышал.

Облокотившись о другую повозку, почти даже не сев на землю, так как от дрожи в коленях совершенно невозможно было стоять на ногах, Актис с ужасом смотрела, как подпрыгивая от ударов о неровную землю, мчалась вниз варварская колымага с огромными задними и маленькими передними колёсами. Впереди, прямо навстречу ей шли две декурии римлян. Они остановились и стали смотреть на необыкновенное зрелище. Им прекрасно была видна фигура девушки, в безумии метавшейся внутри повозки. Когда до римлян осталось полсотни шагов, на пути повозки оказался маленький бугорок, наехав на который, повозка перевернулась в воздухе и грохнулась на землю с разбитыми в щепки бортами. Бешено продолжали вращаться два колеса, маленькое и большое. Почему-то они крутились в разные стороны.

Римляне продолжили путь. Шли медленно, ни на шаг не отходя друг от друга. Когда поравнялись с тем, что осталось от повозки, один из легионеров залез в неё и что-то радостно прокричал. Человек пять бросились за ним. Актис увидела, как они выволокли окровавленную Суль и бросили её на землю. Солдаты окружили ещё живую девушку. Один из них бросил щит на землю и подошёл к ней, присел на корточки и задрал несчастной платье…