— Давай внесем ясность, Джордж, — прервала она его. — Ты никому меня не уступал. И Чарльзу вовсе не нужно было меня завоевывать. Если ты считаешь, что ваш разрыв произошел именно из-за этого, то ты глубоко ошибаешься. Под влиянием минуты я совершила глупый и жестокий поступок, и мне жаль, что я причинила тебе боль. Но, прошу тебя, пойми, я любила только его, так было на протяжении пятидесяти пяти лет и будет так до конца наших дней. Пойми, наконец, что это, прежде всего, был мой выбор, и он оказался очень удачным. Мы с ним прожили хорошую счастливую жизнь, о которой я даже не мечтала. Могу только надеяться, что и твоя жизнь была счастливой и благополучной.

— Она и была такой… до гибели Пирса… — с неизбывной горечью проговорил он.

Возможно, смерть Пирса и заставила его задуматься о происхождении Филиппа. И только сейчас Джордж понял, что, даже если генетический анализ подтвердит его отцовство, это не сделает его отцом Филиппа. Ты можешь стать родителем, только если сам растишь и воспитываешь ребенка. И Филипп был по-настоящему родным сыном Чарльза. В отличие от миссис Гордон Джордж и после гибели Пирса не отвернулся от остальных своих детей, по-прежнему проявлял к ним любовь, внимание и заботу. Но Джеки этот удар очень изменил, она сразу отдалилась от мужа, словно рядом с ним ей было еще тяжелее переживать свое горе. Сперва она скрывала свои романтические увлечения, а затем ей стали безразличны страдания мужа. Что ж, грустно думал Джордж, люди по-разному переносят горе. И любят тоже по-разному. Джейн накрыла его руку ладонью.

— Джордж, мой дорогой, мой милый Джордж! — Она встала, крепко его обняла и поцеловала в щеку. Затем быстро ушла.

У Джорджа снова поплыли круги перед глазами, лужайка стала похожей на пейзаж, написанный рукой импрессиониста. В следующую секунду он почувствовал какой-то непонятный толчок, заставивший его содрогнуться, пейзаж тоже задрожал, и на его колеблющемся фоне возникло лицо его погибшего сына. Над головой Джорджа пронесся порыв ветра, принеся с собой странно звенящие слова: «Скоро увидимся!»

Глава 29

— Господи, женщина, я еще не умер! — воскликнул Джордж, окинув взглядом Клэр. — Неужели у вас нет ничего повеселее?

Клэр смущенно поправила воротник своего скромного серого платья — одного из прочих, которые должны были делать ее безличной и незаметной.

— Но это ваш праздник, Джордж. Кому какое дело, как я одета?

— Вздор! Я позову Айви. — Он взял мобильный телефон. Клэр не стала с ним спорить — ведь это действительно был его праздник.

Она не собиралась возвращаться в Авалон, однако не успела очнуться, как уже летела над Гудзоном в самолете, который держал курс на север, к покрытым лесом горам округа Ольстер. В первый раз она посмела надеяться, что наступит конец ее испытаниям, что она тоже сможет жить, как все нормальные люди, и ей не придется постоянно расставаться с теми, кто ей нравится.

Росс связался по телефону с человеком по имени Тирон Кеннеди, работником прокуратуры штата. Мистер Кеннеди поручил заняться делом своему самому надежному и опытному помощнику. Когда провели повторный осмотр одежды убитых мальчиков, появились серьезные основания для ареста Вэнса. Как только его арестуют, Клэр представит свою улику — окровавленный внутренний карман джинсов. А палату, где лежит выздоравливающий Мел Рено, взяли под охрану.

Как и обещал Росс, дело приняло совершенно иной поворот, хотя Клэр с трудом верилось, что все проблемы остались позади. Слишком часто ее подводила система.

Но Росс заверил ее, что на этот раз опасаться нечего.

И ей так хотелось ему верить, что сегодня она решила отбросить все свои тревоги. Она стояла в своей комнате перед раскрытым шкафом и озабоченно рассматривала остальные четыре платья. Бежевое, коричневое, пепельное и черное — ее обычная палитра цветов.

— Эники-беники съели вареники! — весело пропела Айви, побарабанив по открытой двери. — Дедушка велел мне помочь вам выбрать платье для встречи.

Обернувшись, Клэр восхищенно ахнула.

— Айви! Вы просто чудо!

Кузина Росса бабочкой впорхнула в комнату, облаченная в летящее одеяние из яркого шелка с экзотическим рисунком. На ногах ее были сандалии из двухцветных переплетенных ремешков. Забранные на одну сторону волосы скрепляла эффектная заколка.

— Вам нравится? — Айви закружилась перед Клэр. — Как вы думаете, дедушке тоже понравится?

— Еще бы! А вот мое ему не понравилось. — Она показала на свое узкое серое платье без рукавов. — Как вы думаете, какое из них выбрать?

Айви окинула оценивающим взглядом ее скудный гардероб.

— Никакое! — Она схватила Клэр за руку и потащила вниз. Остановившись перед комнатой деда, она спросила: — Заглянем к нему?

— Я не могу справиться с галстуком, — пожаловался Джордж.

Голос его подрагивал, слова звучали неразборчиво, но Клэр ничего не сказала, не желая тревожить людей в такой день.

— Я не умею завязывать галстук, — сказала Айви.

— Зато я умею. — Клэр взяла шелковый галстук. — Стойте тихо, Джордж. — Она отметила бледность его лица. — Если вам что-нибудь понадобится, сразу вызовите меня.

— Все будет хорошо. Айви, достань мои запонки, они в верхнем ящике комода.

Она стала рыться в ящике.

— Дедушка, а что это за коробочка от Тиффани?

— Это очень старое кольцо, с ним связана длинная история.

— Bay! Здорово! Должно быть, оно очень дорогое. Оно принадлежало бабушке Джеки?

Он слегка улыбнулся:

— Я предпочитаю думать, что оно еще ищет своего владельца.

— Я и не знала, дедушка, что ты у нас такой романтик! — Она помогла ему вдеть запонки и вздрогнула, когда снаружи затарахтел какой-то мотор. — Господи, это еще что?

— А это, — с затаенной радостью заговорил дед, надевая спортивный пиджак, — это подали мой экипаж! Еще одна небольшая затея, о которой я давно мечтал.

У Коннора Дэвиса, мужа Оливии, был мотоцикл «харлей». Они с Джорджем должны были прокатиться на нем, а затем с шиком явиться на вечер. Айви и Клэр смотрели вслед удаляющемуся мотоциклу с поблескивающим на солнце серебристым корпусом. Джордж широко раскинул руки, словно открывая объятия всему миру. За ревом мотора можно было расслышать его счастливый раскатистый смех.

— У меня такой славный, такой замечательный дедушка! — грустно сказала Айви.

— Да, необыкновенный, — согласилась Клэр.

— Грустно сознавать, что он недолго будет с нами.

Они смотрели вслед, пока мотоцикл не свернул за поворот, затем Айви взяла Клэр за руку:

— Только не думайте, что я вас отпущу.

Она повела ее к деревянному коттеджу, где остановились молодые родственницы и подруги семьи. Убранство дома возвращало в прошлое, когда лагерь «Киога» переживал свой расцвет. Стены украшали оригинальные вещи ручной работы: покрашенное весло, на лопасти которого отдыхающие в семидесятых оставили свои росписи; броское лоскутное одеяло шестидесятых, коллажи, составленные из найденных на озере и в лесу предметов.

— Пора вам обрести новый имидж, — провозгласила Айви. — Имейте в виду — сопротивляться бесполезно!

Клэр покраснела, хотя предложение ее заинтриговало. В последний раз она изменила свой «имидж» для того, чтобы не быть узнанной, но сейчас перед ней стояла совершенно иная цель.

— Что ж, я в вашем распоряжении.

Посоветовавшись с подругами, Айви предложила ей надеть желтое шелковое платье без рукавов и босоножки с золотистыми ремешками на высоких каблуках.

— Платье очень красивое, — согласилась Клэр. — А вот насчет босоножек я не так уверена. Я не привыкла к высоким каблукам.

— Вот сегодня и начнете привыкать, — сказала Айви. — Они просто прелесть. И вы будете в них невероятно хороши во время танцев.

Клэр с сомнением осмотрела тонкие шпильки:

— Да это просто оружие массового поражения! Как можно на них ходить?

— Чепуха, вы отлично справитесь!

Затем Клэр усадили на стул и занялись ее прической и косметикой.

— Вообще-то я профессиональный художник, — объяснила Айви, ловко работая пушистой кисточкой для макияжа. — Я раскрашиваю керамические изделия.

— Вы только не обижайтесь, но часы у вас не очень изящные и совершенно не сочетаются с вашим туалетом, — заметила дочь Герарда Николь.

— А я и не обижаюсь, — беззаботно отозвалась Клэр, сняла часы с толстым корпусом и убрала их в карман, не объясняя, почему держит их при себе.

— Росс с ума сойдет, когда вы появитесь, — заявила Айви, нанося кистью пудру на лоб Клэр.

— Почему это?

— Потому что он по уши в вас влюблен!

— Ну, это слишком сильно сказано, — усмехнулась Клэр, хотя ей было приятно это слышать.

— И ничего подобного! — прощебетала еще одна кузина, Бриджет, завивавшая Клэр волосы. — Айви права, мы Росса в жизни таким не видели. У него, конечно, были девушки, но с вами он… совсем другой. Мы все боялись, что он так сильно переживает из-за дедушки, что ему ни до кого нет дела. А он — просто молодец! Конечно, он очень переживает, как мы все. Но он какой-то… выдержанный, спокойный, и во многом — благодаря вам.

Клэр неуверенно пожала плечами. Теперь она уже точно знала, что любит его, хотя все лето сопротивлялась этому чувству. Как большинство человеческих страстей, любовь повелевает людьми, и это невозможно отрицать. Она не знала, к чему она ее приведет, но впервые в жизни не боялась заглянуть в завтрашний день.

— Вы готовы к великому открытию? — Николь подвела ее к зеркалу в человеческий рост. — Тогда смотрите!

Клэр с любопытством рассматривала свое отражение. Яркое модное платье подчеркивало ее фигуру. Волосы сияющими локонами обрамляли лицо с искусно подведенными глазами. Удачно подобранный цвет помады подчеркивал полноту и свежесть губ, на щеках рдел румянец от удовольствия.

— Bay! Я выгляжу… просто потрясающе! Ну, друзья, вы сотворили настоящее чудо!

— Какое там чудо! — возразила Николь. — Мы только слегка подчеркнули вашу природную красоту.

— Вам просто нужно заняться своими волосами, косметикой и гардеробом. — Айви протянула ей серьги в виде колец. — Примерьте-ка их.

Все вместе они отправились на торжественный вечер, оживленно обсуждая предстоящее торжество. Клэр весело поглядывала вокруг. Съехавшиеся со всех концов света родственники были очень разными, и, наверное, у каждого были свои недостатки, но сегодня все с радостью предвкушали первое официальное знакомство с новой ветвью своего рода.

— А кто эта девушка? — спросил знакомый голос, остановив ее, когда она направлялась к буфету выпить лимонада.

Она обернулась с торжествующей улыбкой:

— Какая девушка?

Росс обнял ее за талию.

— Я не узнал вас!

Клэр от души наслаждалась выражением изумления, восторга и гордости, отразившимися в его глазах. Обычно она стеснялась привлекать к себе внимание, но сегодня ей приятно было нравиться и выслушивать комплименты.

— Это ваши кузины так ловко преобразили меня. А этими шпильками во время ходьбы можно рыхлить лужайку!

— Нет, вы просто сногсшибательно красивы! — Не убирая своей руки, он обернулся посмотреть на прибывающих гостей. — Надеюсь, среди родственников дяди Чарльза найдется хоть один врач, потому что я вот-вот потеряю сознание.

— Я знаю, что Ной, муж Софии, ветеринар.

— Вот ему и придется мною заняться. Серьезно, Клэр, у меня от вас просто дыхание захватило.

— Надеюсь, это не означает, что вы не сможете со мной танцевать.

— Кажется, все вокруг собираются с вами танцевать, но я придержу вас для себя. Кстати, хочу вас спросить, дорогая. Как вам нравится Авалон?

— Как? Ну…

Она задумалась. Раньше она не позволяла себе прикипеть душой к какому-нибудь месту и в первое время даже боялась бывать в Авалоне, где все жители знают друг друга. Она вспомнила, какой беззащитной почувствовала себя в тот день, когда на дороге их с Джорджем остановил местный коп, и с удивлением подумала, что теперь это кажется далеким и забавным происшествием. За лето она очень привязалась и полюбила этот очаровательный городок с живописными окрестностями, где ей было уютно и спокойно.

— А почему вы спрашиваете? И я не ошиблась, вы действительно назвали меня «дорогая»?

— А вам… А тебе это неприятно? Надеюсь, что нет, потому что отныне я так и намерен к тебе обращаться: дорогая, милая, любимая, обожаемая…

— Росс…

— Клэр, я люблю тебя! Я ужасно тебя люблю!

И хотя они были не одни, она привстала на цыпочки и поцеловала его.

— Я тоже тебя люблю! Если бы я могла выразить всю силу моей любви…

— Но ты ее уже выразила!