Линда Трент - Лучшие подруги

Голос Челси стал нежным:

– Он умный. Красивый. Высокий. Его специальность инженер-электронщик. Райн хочет заниматься компьютерным дизайном.

– Замечательно! Но вряд ли он понравился бы отцу. – Эйлин посмотрела на часы. – О! Папочка будет с минуты на минуту.

– Иди, ма. Я скоро спущусь.

Эйлин ушла, и вскоре Челси услышала, как скрипнула дверца шкафчика, в котором стояло спиртное: перед встречей с супругом мать всегда подбадривала себя двойным скотчем. Челси грустно вздохнула. Родители наводили на нее тоску. «Ну что за жизнь, – думала девушка, – когда женщина всего лишь бледная тень своего мужа. Как можно жить только его успехами? Как можно зависеть только от его настроения?» Челси вернулась домой по привычке: она росла в любви и заботе. Только вот не родители заботились о ней, не родители любили ее. Челси воспитали дедушка и бабушка, им она обязана счастливым детством. Но ни дедушки, ни бабушки, увы, уже не было в живых…

Ричард Кэвин даже в кругу близких ему людей не мог оставить своих армейских привычек: командовать было делом его жизни. Эйлин же, издерганная, несчастная женщина, видимо, родилась солдатом. Она не смогла стать хорошей матерью, ибо все силы ее души уходили на то, чтобы ублажать мужа.

Покопавшись в верхнем ящике письменного стола, Челси достала бумагу и ручку и принялась писать Райну. Но, написав несколько строчек, она поняла, что не сможет отправить письмо – уж слишком невеселым оно выходило. И потом надо же было объяснить свой внезапный отъезд… «Нет, я слишком люблю его, чтобы сказать правду». – Челси скомкала листок бумаги и кинула его в корзину. «Дорогая Карен…» – снова взявшись за ручку, написала она.

Прозвенел звонок, и Карен выбежала из колледжа, спеша увидеть Райна.

– Ты сегодня выглядишь счастливой, – улыбаясь подруге, заметил Райн.

Карен весело рассмеялась.

– Я получила «А» по английской литературе. Только что объявили оценки.

– Великолепно! Может, махнем на озеро? Не мешает отпраздновать это событие.

Карен слегка нахмурилась.

– Почему на озеро? Давай поедем куда-нибудь еще. Если ты не против, конечно.

– О чем разговор! Скажи только куда.

Карен задумалась. Она знала, что Райн любил ездить на озеро, поскольку там была бесплатная парковка: с деньгами у студентов, как правило, всегда туговато.

– Давай просто погуляем, – предложила девушка.

– Давай, – Райн согласно кивнул.

Пройдя студенческий центр, они повернули на улицу, по обеим сторонам которой росли огромные дубы. Немного помолчав, Райн спросил:

– Ты что-нибудь слышала о Челси?

– Сегодня я получила от нее письмо.

– С ней все в порядке?

– Да. – Карен чувствовала себя немного виноватой. Зная, что Райн по-прежнему волнуется, она не сразу сказала ему о письме.

Челси писала, что возвращается. С одной стороны, Карен радовалась возвращению подруги; с другой… С тех пор как Челси уехала, Райн уделял внимание только ей одной. «Это ли не счастье?» – думала девушка. И если бы не угрызения совести – ведь она уверяла Райна, что Челси, скорее всего не вернется, – Карен чувствовала бы себя на седьмом небе от блаженства.

С того момента как Карен узнала о том, что Челси и Райн были близки, ей не хотелось оставлять их один на один. Поэтому отъезд подруги не очень-то огорчил ее. Карен не могла поверить, что Челси вот так просто и навсегда отказалась от Райна. Она бы на месте подруги не сделала бы этого никогда.

– Ты чем-то расстроена? – Райн взял девушку за руку.

– Да так, пустое. – Карен прижалась к его плечу и облегченно вздохнула.

«Нет, я поступила правильно, – сказала она себе. – В конце концов, Челси сама бросила его».

Если положить руку на сердце, родителей Карен огорчало, что за четыре года, проведенных в колледже, у нее на пальце не появилось обручального кольца. Впрочем, Карен это тоже немного расстраивало… «Лучшее место найти мужа – это колледж», – частенько повторяли у них в доме. Поэтому, когда дочь решила учиться на музыканта, ее тут же отправили в университет. Родителей Карен совершенно не волновала дальнейшая карьера дочери. Никто, включая саму Карен, даже и не думал, что она когда-нибудь будет работать… Как-то Карен рассказала своей старшей сестре Джойс, что ей очень нравится Райн, но он пока не может выбрать между ней и Челси. Когда же Челси бросила колледж и уехала в Германию, Джойс посоветовала Карен предпринять решительные действия, используя эту возможность. Она призналась сестре, что сама тащила своего мужа Тодда к алтарю и что, по ее мнению, так бывает почти со всеми.

– Знаешь, мне немного страшновато оканчивать колледж, – сказала Карен, с нежностью посмотрев на Райна. – Я не люблю перемен. А вдруг мы больше никогда не встретимся?

– Я же сказал, что собираюсь остаться в Далласе.

– Да, но мы начнем жить каждый сам по себе. Вместе же на работу не пойдешь… Невыносимо думать, что я никогда не увижу тебя снова.

– И не думай, этого не случится.

– А что если «Дейтон компани» не возьмет тебя на работу? Тебе придется уехать в Калифорнию, чтобы попытать счастья там.

Райн помолчал немного.

– Ты знаешь, для меня очень важно быть рядом с тобой.

Карен почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, но она не стыдилась этих слез, не прятала их.

– Ах, Райн! Иногда я не знаю, как жить в этом мире. Он кажется таким огромным и непредсказуемым. С тобой я чувствую себя в безопасности.

Райн остановился и обнял Карен, заглядывая ей в глаза.

– Я люблю тебя. Мне больно думать, что мы когда-нибудь расстанемся.

– Ты любишь меня? – переспросила девушка.

– А ты что, впервые об этом слышишь? – Райн ласково улыбнулся ей.

– Мне казалось, мы говорили о другой любви. Я всегда была уверена, что ты любишь меня как сестру. Я ошибалась?

Райн молчал, и Карен испугалась, что слишком поспешила с этим разговором.

– Я не скрывал, что вы с Челси дороже мне, чем все остальные в этом мире, – наконец заговорил он. – Я люблю вас обеих. Каждую по-своему.

– Челси уехала, – со страданием в голосе сказала Карен. – А что, если она никогда не вернется?

Райн погладил пальцем ее подбородок.

– Ты права. Может быть, Челси никогда не вернется. И мы с тобой остаемся вдвоем. Если бы я был дорог ей, она бы попрощалась со мной. По крайней мере, написала бы из Германии…

– Послушай, не надо о Челси. – Карен с трудом скрыла обиду. – Я говорю о нас с тобой.

– А может, нам пожениться? – вдруг спросил Райн, спросил так, словно просто поинтересовался, что она по этому поводу думает.

– Это предложение? – опешила Карен. Он засмеялся:

– Да. Я полагаю, что да. У меня нет опыта в подобных делах, думаю, моя неловкость простительна.

У Карен отлегло от сердца.

– О какой неловкости ты говоришь? – она радостно улыбнулась. – Да. Я очень хочу выйти за тебя замуж.

Райн медленно наклонился и поцеловал ее. У Карен перехватило дыхание. «Райн сделал мне предложение! Я выйду за него замуж». Она крепко обняла его и ответила на поцелуй так страстно, как никогда раньше. «Он сделал мне предложение! Мне, а не Челси!»

– Я не ожидала этого, – немного приходя в себя, искренне сказала Карен.

– Я тоже…

– Мы будем счастливой парой, помяни мое слово. Ах, как приятно думать о свадьбе. Надо срочно сообщить родителям. Они помогут нам утрясти вопрос с квартирой. – Карен вся сияла. – Я такая счастливая.

Райн нежно ей улыбнулся:

– Обещаю быть хорошим мужем. Ты можешь смело положиться на меня, только… Только ты уверена, что не хочешь подумать над моим предложением? Я не хотел бы торопить тебя с ответом.

Карен весело рассмеялась:

– Я так долго ждала этих слов! А ты говоришь «подумать»! Господи! Как я боялась, что на моем месте окажется Челси.

– Она уехала и, как ты уже сказала, может никогда не вернуться.

Карен вдруг испугалась.

– А что если она вернется? – с замиранием сердца спросила она. – Ты не передумаешь?

– С Челси покончено. Она предала меня, предала нашу дружбу. И ведь просто так, из прихоти! – Райн нахмурился. – Жене нельзя не доверять. С Челси же вечно жди подвоха. Ты вот смогла бы так поступить? Впрочем, чего я спрашиваю? Конечно, нет! Ты верный друг, ты преданная жена. И мне повезло, что я встретил тебя!

– Знаешь, бегство Челси не предательство. Поверь. Она моя лучшая подруга, но я не выгораживаю ее, – честно сказала Карен. – Признаюсь, временами я завидовала Челси: ей так легко жить! Она всегда знает, что, когда и как делать. Она решительнее меня в тысячу раз. И я восхищаюсь ею.

Райн пристально посмотрел на Карен.

– Так, значит, ты говоришь, что у Челси была причина уехать? Хотя теперь это уже несущественно, – видя, как встревожилась Карен, добавил он. – Челси, кроме всего прочего, не хочет замуж. Карьера для нее важнее. По крайней мере, сейчас.

Карен, нахохлившись, словно воробей, посмотрела на Райна:

– Боюсь, Челси для тебя важнее.

– Что за чушь? Ты ведь моя невеста, – он обнял ее за талию. – Думаю, нам стоит вместе объявить твоим родителям о предстоящей свадьбе.

– Это было бы здорово, – немного оттаяв, произнесла Карен. – Только вряд ли я удержусь и не позвоню им сегодня же вечером.

Райн весело рассмеялся: – Ну, нот! А я хотел соблюсти традицию. Может, мне тогда заняться кольцами?

– Кольца! – ахнула Карен. – Я об этом не подумала!

– Зато я подумал. Подумал и решил, что без тебя мне с этим не справиться. С украшениями мне не особо везет: вечно покупаю какую-то ерунду. А вообще-то, какие кольца тебе нравятся?

– Ну, конечно, с бриллиантами!

– Пусть пока это будет маленький бриллиант. У меня ведь до сих пор нет работы. А разбогатев, я куплю тебе бриллиант побольше.

– Никогда! Я сентиментальна и хочу, один раз надев кольцо, носить его, не снимая.

– Хорошо. Давай тогда завтра же пойдем по магазинам.

Самолет, на котором летела Челси, приземлился ровно по расписанию. С трудом пробираясь сквозь толпу пассажиров к багажному отделению, Челси блаженно улыбалась. Милый, старый, добрый Даллас! Она и не ожидала, что так полюбит этот город, что так прикипит к нему душой… Получив багаж, Челси поспешила к выходу. Поток пассажиров вынес ее через узкий проход, и она оказалась на улице. Карен уже бежала к ней навстречу, вовсю размахивая рукой, чтобы привлечь внимание подруги. Через минуту девушки бросились друг другу в объятия.

– Господи! Неужели я дома? – причитала Челси, едва сдерживая слезы радости.

– Тебе бы шею свернуть за твои фокусы, – в тон, подруге отвечала Карен. – Мы так волновались!

– Я звонила и писала, – запротестовала Челси. Она посмотрела по сторонам. – Ты одна?

Карен смутилась:

– Да. Я попросила Райна остаться дома. Мне хотелось самой встретить тебя.

Челси была несколько удивлена и разочарована, но не стала показывать вида.

– Ты выглядишь чудесно! – стараясь скрыть свою досаду, воскликнула она. – Окончание колледжа пошло тебе на пользу.

– И у тебя хватает нахальства говорить про колледж?! – с наигранным возмущением воскликнула Карен. – Если бы ты только поговорила со мной прежде, чем взять и уехать. О чем, черт возьми, ты тогда думала?

– Не знаю, – серьезно ответила Челси. – Мне просто нужно было уехать, думать у меня тогда не было сил.

– Я понимаю. Прости. – Карен улыбнулась подруге. – Ты всегда была моим левым полушарием. Мне не хватало тебя…

– Никогда так больше снова не уезжай! – Карен кинула подругу взглядом знатока. – Ты выглядишь прекрасно. Германия пошла тебе на пользу. Какие румяные щечки! Мне кажется, что ты даже немного прибавила в весе.

– Возможно, – ответила Челси. – Но что мы стоим тут, как две дурочки?! Багаж я уже получила. Пойдем.

По дороге Карен буквально засыпала Челси вопросами о Германии. Когда же ее любопытство иссякло, Челси, наконец, спросила сама:

– Как Райн?

– У него все хорошо, – с некоторым замешательством отвечала Карен.

«Что-то тут не то», – подумала Челси.

– Ты ответила таким странным голосом. Вы не поссорились? – поинтересовалась она.

– Нет. Челси, мне надо кое-что тебе сказать.

– Ой! Я, кажется, забыла у турникета одну из своих сумочек! Постой пока здесь.

Челси поспешила назад к зданию аэровокзала. Так и есть, ее сумочка, заботливо поднятая кем-то из пассажиров, висела на турникете.

– Жаль, что ты не захватила Райна. Сейчас бы его мужская сила нам пригодилась, – возвращаясь к подруге, заметила Челси.

Карен взяла у нее из рук забытую сумку.

– Ничего, справимся сами. Кстати, у меня дома есть кое-что из твоих вещей; уезжая, ты забыла их в общежитии.

– Спасибо. Надеюсь, тебе пригодилась моя голубая блузка? Я специально ее оставила, ты ведь время от времени брала ее поносить.