– Надеюсь там не четное число? А то я же тебя знаю, ты вполне можешь выкинуть подобный фокус!


Она достаёт из шкафа вазу, набирает в неё воду и, забрав у меня цветы, ставит их на стол. Затем, возвращается ко мне, обнимает за шею и лукаво улыбается.


– Будь готов к тому, что я хорошенько выпотрошу твой кошелёк.


– Машину заводить?


Уже через пол часа она внезапно отпускает мою руку, и спешит к порогу магазина. Удивленно провожаю её взглядом; Она подходит к пожилой женщине, что застыла возле ступеней, не решаясь ступить на них. Лейла взяла старушку под руку и потихоньку помогла ей взобраться, а потом придержала для неё дверь. Потом как ни в чем не бывало, вернулась ко мне, улыбнулась и взяла меня за руку. Я, как идиот, уставился на неё, ошарашенный тем, каким светлым человеком является моя «жена». То есть, жена моего брата. Уже второй месяц я живу с этим человеком под одной крышей. Конечно, она не подозревает о подмене, но я – то знаю, кто я есть на самом деле. Я осознаю, что не имею права находиться с ней рядом. Понимаю, что должен рассказать ей всю правду, должен отпустить её. Каждое утро даю себе слово, что «сегодня последний день», что точно признаюсь во всем. А потом я проживаю что-то совершенное, что-то фантастическое, чего никогда и ни к кому не испытывал ранее. И не могу отказать себе в такой мелочи, как засыпать и просыпаться рядом с ней. Но и это не может долго продолжаться.

Рано или поздно Лейла начнёт задавать вопросы: ей надоест муж, который спит рядом с ней, но не бывает с ней по – настоящему. Честно признаться, мне и самому тяжело сдерживаться, каждый раз придумывать отговорки, когда она зазывает к себе. Эта женщина как Сирена, желанна и недоступна. Хотеть её аморально с моей стороны, но ближе к ночи это тяжело объяснить своим инстинктам. Черт, почему именно моему брату попалась столь идеальная женщина?


Рядом с ней я открываю себя нового. За всю свою жизнь, а это, без малого, тридцать лет, я любил лишь двух женщин. Одна из них моя мать, второй была моя бывшая невеста турчанка, которая умерла от рака. Ни в школьные годы, ни в университете я не познал ничего такого, что люди называют любовью, в Турции меня держала Айгюн, я думал, что подобное уже никогда не смогу испытывать. Потом тюрьма закрыла мне всякий доступ к чему-то светлому. Я любил читать, любил познавать все новое. Единственной моей отдушиной последние пять лет были книги из тюремной библиотеки и те, что иногда отправлял мне туда брат. Я перечитал все от дешевых детективов до классики, глупые любовные романы, сказки для детей. Все, что содержало в себе буквы, побывало в моих руках, но ни в одной из этих книг не было какой- либо шпаргалки как не влюбиться в жену брата, особенно если ты теперь живешь вместо него. Когда в голове мыслей об этом становилось больше, чем о деле, я вновь срывался. Либо напивался до поросячьего визга, либо шёл к девушке адвокату и выносил ей мозги. Она отвлекала меня от той пропитанной ложью жизни, в которой я погряз по самые уши добровольно.


ГЛАВА 9.



Девушкам обычно дарят что – то милое, красивое, приятное, а мне подарили кактус. Рассматриваю его со всех сторон и даже не знаю плакать мне или смеяться. Что еще можно было ожидать от моего неадекватного клиента?! А начало было таким милым. Курьер принес внушительных размеров коробку розового цвета, пожелал хорошего дня и удалился. Естественно, я вся в предвкушении и с интересом открываю подарок, и вылетает оттуда шарик с надписью «не держи зла, держи шарик». Внутри розовой коробки еще одна – прозрачная. Достаю это самое чудо, какой – то замысловатой формы. Никогда раньше не видела такой кактус. Как там говорят? Ах да, дареному коню в зубы не смотрят, так что, и на этом спасибо.


«Который раз убеждаюсь, что ты идиот, Алдамов. Ты все равно не прощен». Сообщение доставлено. Осматриваю комнату, но, так и не определившись, где разместить кактус, решаю приготовить поесть. Когда еда уже была почти готова, зазвонил телефон.


– Чего тебе?


– Тебя.


– Смотри, подавишься.


– Зря ты так, я с тобой в два счета бы справился.


– Турок, не беси меня! Чего твоей душеньке от меня надо?


– Я был прав, купив тебе кактус. Колючая ты, Шейда.


– Слушай, я голодная, следовательно, очень злая. Давай лучше поговорим, когда я поем и, возможно, стану чуть добрее, ок?


– Кто сказал «еда»? – Рустам меняет тон сразу же. – Госпожа адвокат, даже не смейте садиться за стол, я буду через минут пятнадцать.


Турок сбрасывает вызов, а я иду к плите, удостовериться, что ужин точно готов. Закрываю крышку и снимаю кастрюлю с плиты. Какого он сюда едет! Может, сказать, что мне срочно надо уходить? Смотрю как за окном капли бегут по стеклу. Я бы тоже так же сбежала от всего, что происходит со мной последнее время. Сбежать и сменить обстановку не сложно, но куда я денусь от себя и мыслей, что прочно засели в голове? Каждый раз, когда я стараюсь держать между нами дистанцию, обязательно происходит что – то и мы оказываемся рядом. Я погружаюсь в свои мысли и совершенно забываю, как быстро проходит время. Стук в дверь заставляет вернуться в реальность.


– И вам здрасти, госпожа адвокат. – Рустам нагло входит в прихожую, даже не удостоив меня взглядом. – Давай сразу перейдем к делу, я очень хочу есть.


Гость направляется в ванную мыть руки, а я на кухню накрывать на стол. Возвращается мужчина, когда я начинаю выкладывать еду по тарелкам.


– И что у тебя на ужин, колючка?


– Кюфта. – вижу недоумевающий взгляд Турка и объясняю более привычным для него языком. – Проще говоря, тефтели в томатном соусе. Это наше национальное блюдо, только там еще добавляются специи по вкусу.


Мужчина принимается за еду сразу же, как только получает свою порцию.


– И тебе приятного аппетита. – с усмешкой наблюдаю за тем, как он ест. – Смотри не съешь тарелку вместе с едой.


Как только мы становимся сытыми и добрыми, Турок идет в гостиную, явно показывая, что он пришел не на пол часа. Подойдя к дивану, берет в руки статуэтку с изображением павлина и с интересом ее рассматривает. Потом взгляд направляется на потолок, где красуется шарик, и он обращается ко мне.


– Голод способен отнять и разум, видимо. Я сейчас. – уходит в прихожую и через минуту возвращается с очередной коробкой, только гораздо меньше предыдущей. – Раз тебе не понравился кактус, то попытка номер два.


Принимаю протянутую коробку и открываю ее. Увидев содержимое, застываю на месте. Смотрю на спортивный костюм известного бренда, потом смотрю на Алдамова, затем снова на костюм.


– Алдамов, ты сто раз идиот! – впихиваю в его руку коробку и отворачиваюсь. – Вали, давай, отсюда!


– Да что ты в самом – то деле! Что тебе на этот раз не так? Размер? – ошарашено смотрит на меня, обойдя по кругу. – Так я уточнил, если размер не подойдет можно завтра поменять.


У меня начинают наворачиваться слезы. Чертов идиот. Стараюсь не позволять голосу дрогнуть и как можно тверже повторяю просьбу покинуть квартиру. Мужчина хватает меня за локоть и заставляет посмотреть на него.

– Тебе только всякие безделушки дарить в знак примирения, как эта статуэтка, да?


– Ничего мне не дари. – пытаюсь вырвать руку. – Ты идиот, Алдамов, уходи!


– Объясни! Что? Что не так я сделал?


– Выстрелить бы тебе сейчас в голову, Турок, и ни один езид не обвинил бы меня. Мало того, что ты мне даришь костюм синего цвета, так еще и оскверняешь мою религиозную принадлежность! Езиды не носят синий цвет, потому что это цвет траура и смерти. Символом езидизма является павлин, и он должен присутствовать в жилище езида, так же, как и Коран у тебя дома. А теперь убирайся! Не нуждаюсь в твоих подарках и примирениях, понял?!


Рустам шокировано молчит, а потом, так же молча, покидает квартиру. Через минуту открываю окно и выбрасываю прямо на проезжую часть подарки, которые он, по-видимому, решил не забирать. Кактус приземляется прямо у ног Алдамова. Мужчина крутит пальцем у виска и садится в машину. Я остаюсь сама с собой и понимаю, что больше не в силах сдерживать слезы.


Через полчаса по привычке захожу в приложение и даже не сомневаюсь, что была права. Он поехал к ней. К женщине, которая, не ведая ничего, разделяет с мужчиной постель, уверенная, что рядом ее муж. Как она не догадалась до сих пор?


Я видела Алдамова младшего всего лишь дважды и его невозможно ни с кем перепутать; настолько он омерзителен и высокомерен, что врезается в память лишь в самых худших ассоциациях.


Наливаю себе стакан холодной воды из крана, пока мысли в голове проносятся со скоростью света и ловлю себя на новой мысли. Резко зажмуриваюсь от стекающей по голове и плечам холодной воде, а потом иду в прихожую к зеркалу. Капли оседают на футболке темными разводами, тушь оставляет черные следы под глазами, но я не плачу. Странное желание внутри: хочется рассматривать себя такую – жалкую и обиженную, а потом запомнить. Запомнить и никогда и никому больше не позволять так разбивать мое сердце, которое, боюсь, что однажды я не смогу уже собрать.


«А если хорошо подумать, то какая нормальная женщина с нормальными ценностями может выйти замуж за Руслана Алдамова, да и вообще, полюбить такого? Скорее всего, он нашел себе под стать, а Рустам ее подобрал и зря время не теряет. Все они друг друга стоят» – новая разумная мысль в голове. Надо записать на листке бумаги и повесить на холодильник, чтобы повторять ее как мантру. Возможно, тогда мое сердце выработает иммунитет на любое упоминание про Алдамова старшего. А пока надо взять перерыв на несколько дней и избегать своего главного клиента. Иду в спальню, выключаю свет и мгновенно засыпаю, несмотря на мокрую голову и сырую футболку.

ГЛАВА 10.



– Алдамов, ты можешь быть не таким серьёзным? Расслабься немного, иди сюда, обещаю не приставать, – дразнится Шейда, сидя за столиком у ноутбука.


– Может, я не за себя боюсь а, наоборот, за тебя переживаю!? – смеюсь, не вставая с дивана.


Она изучает видеозапись камер с парковки на первом этаже дома, в котором я теперь живу. Не знаю зачем. Это была её идея, поэтому не задаю лишних вопросов и терпеливо жду, когда сама расскажет, что конкретно ищет. Хотя, уверен что это пустая трата времени; если бы на парковке происходило что-то подозрительное, я бы точно заметил. Гораздо интереснее наблюдать за ней под звуки проливного дождя и раскаты молнии за окном.


Шейда на самом деле удивительная девушка, крайне сообразительная для своих лет. Внимательная, добрая, в тоже время местами бешеная как дьяволица. Хотя, наверное, именно этим она меня и зацепила. В противном случае, у меня нет оправдания тому, что я так доверился человеческому созданию женского пола.


– За время нашего знакомства я прекрасно поняла, что как женщина я тебя не интересую, поэтому не пытайся даже пугать меня намеками на близость. – вырывает из раздумий девушка.


– Не знал что близость – это наказание. – смеюсь в ответ.


– С тобой – да! – парирует она.


– Ты ещё даже не пробовала, чтобы так уверено говорить.


Вижу, как губы её растягиваются в ухмылке, в то время как глаза не отрываются от монитора ноутбука. Будто что-то знает, но не говорит. Ещё одна особенность этой девушки – не произнося ни слова создавать интригу. Она лукаво улыбается своим мыслям, раззадоривая тем самым меня.


– Чего лыбу тянешь, Шейда?


– Ничего, – отзывается она. – Немного наслышана о твоих похождениях. Девушки низкого сорта и все такое, – серьезно говорит Шейда, – Конечно я знала, что твой брат изменяет жене, но не думала, что ты переймёшь даже эту часть его жизни.


– Девочка, ты берега – то не путай! Мы делаем общее дело, так давай о нем и думать. А кто с кем балуется – это проблемы индивидуальные, не требующие твоего внимания.


– Тем более, когда я как всегда права, – перебивает она меня, – иди сюда.


Подхожу к столу и встаю у неё за спиной. Она отматывает картинку немного назад. Какой-то неизвестный подходит в машине Руслана, и несколько раз оглядевшись вокруг, наклоняется и что-то цепляет на дно автомобиля. Затем, остерегаясь быть пойманным, быстрым шагом покидает парковку. Судя по дате это было ровно за неделю до убийства брата. Я прошу её показать этот момент ещё раз, но вижу тоже самое. Потом мы переглядываемся с ней, вспоминая, что машина, теперь уже моя, стоит внизу и вместе, не сговариваясь, выбегаем из квартиры. Пять минут, потраченные на лифт, показались мне нескончаемыми. Но, когда, наконец, двери лифта открылись на нужном этаже, я первым выхожу из него. Подозрительно обхожу автомобиль, затем, опускаюсь на колени и осматриваю её с той стороны, с которой стоял незнакомец с видео. Не нужно быть особо умным, чтобы понять, что устройство мигавшее зелёным огоньком на дне, было слежкой. Они следили за ним прежде, чем убить и, по всей видимости, продолжают следить уже за мной. Интересно, что они планируют в этот раз? Догадались ли о подмене? Знали ли о том, что у Руслана был брат близнец? Или верят в то, что он мог выжить?