— Что ты делала в царском саду? — слова Олимпиады прозвучали как гром.

— Не гневайся царица, — начала оправдываться Гессиона. — Я… я заблудилась.

Рабыня не умела лгать. Это было сказано так неубедительно.

Олимпиада засмеялась. Уж кто-кто, а она знала, о ней все. Ведь не зря царица послала своих охранников следить за каждым шагом распутной как ей казалось рабыни. Да и она подыграла им. Сама пришла в логово врага.

Царица долго ходила по залу, потом вдруг подошла к девушке.

— Ты хотела любви моего сына? Но рабыня не может быть женой будущего царя. Александр наивен, юн. Ты совратила его, завладела его сердцем. Он так раскаивается, что поддался твоим чарам…

— Нет, это не так, — закричала Гессиона. — Мы любим друг друга. Позовите Александра, пусть он сам скажет.

— Его здесь нет, он в Афинах! — усмехнулась царица.

И это была правда. Сработал ее хитрый план.

…Филипп неделю назад как отбыл в Афины с войском. Шла подготовка к войне. Олимпиада решила сыграть на этом. Написала ложное письмо и потребовала, чтобы раб отнес его Александру.

— Представься от царя Филиппа и вручи это моему сыну. Больше ничего не говори, — сказала она.

Раб выполнил приказ.

«Я жду тебя в Афинах, сын мой… Ситуация сильно изменилась» — прочитал второпях послание царевич и сразу же побежал в покои матери.

— Видимо отец понял свою ошибку, хочет, чтобы ты был рядом в это трудное время. Ты же мечтал о походах, — ответила ему Олимпиада.

Александр быстр собрался в дорогу и в тот же день в сопровождении друзей Гефестиона и Неарха отбыл в Афины. Ехать на колеснице предстояло не более суток. Друзья прихватили все необходимое для дальней дороги вплоть до увеселительных напитков. Так что путь не показался нудным.

В Афинах конечно же никакого Филиппа с войском не было. Он прекрасно поводил время в другом доме с молодой Клеопатрой, тайно уехав с царского двора.

Но Александр не мог так просто уехать в Афины, не сообщив об этом Гессионе. Он написал ей небольшую записку, где сообщил о своем вынужденном уезде и приказал охраннику передать ее светловолосой рабыне. Но слуги Олимпиады выследили его и перехватили послание. Поэтому девушка и не догадывалась где Александр.

…Гессиона смотрела на царицу, прижавшись к холодной стене.

— Отстригите ей волосы, — грозно прокричала царица. — Такие волосы не носят рабыни. А завтра отвезите ее на рынок рабов в дальний город Мелибию, что в Тессалии. Чтобы больше никогда она не увидела Александра.

Царица вышла из комнаты, а Гессиону слуги повели в подвал царского дома.

Ночь легла на землю и заметно похолодало. В подвале было темно и сыро. Гессиона почувствовала озноб, легкая ткань не согревала ее.

— Ты замерзла? — вдруг раздался голос в темноте. Девушка вздрогнула.

— Кто ты? Не подходи ко мне! — закричала она. Но таинственный незнакомец подошел к ней близко и схватил ее за талию.

— Мне разрешили с тобой позабавиться, — мужчина громко засмеялся.

— Отпусти меня, я все расскажу Александру, — пыталась она защищаться.

— А его нет в городе и долгое время не будет. Царица все предусмотрела, — незнакомец коснулся ее лица своей небритой щекой. Она попыталась вырваться, но вдруг упала на пол и ее руки почувствовали что-то холодное и острое. Это был нож. Не думая она схватила его и со всей силой ударила мужчину в живот. Такого исхода он явно не ожидал. Незнакомец взвыл и повалился к стене. Гессиона быстро отбежала к двери и стала звать на помощь. На крик сбежалась охрана. Посветив факелом, воины увидели окровавленного мужчину, который лежал и стонал на полу. Они помогли ему подняться и выйти на верх. Лишь один раб остался в подвале.

Гессиона не знала, что делать. Она не могла разглядеть его лица, но его голос ей показался знакомым. Это вселяло хоть какую-то надежду.

— Я Лаэрт, раб юного царевича, — прошептал он. — Ты помнишь, как я на лодке отвозил вас на остров? Вы были так счастливы.

— Лаэрт? — Гессиона улыбнулась и смело подошла к нему.

— Я не могу здесь оставаться. Но ты должна знать, что Александр ничего не знает о тебе, он уехал, в надеже что ты прочитала его письмо.

— Какое письмо? Мне никто ничего не приносил, — девушка прижала свои руки к лицу.

Но Лаэрт не договорил. Скрипнула дверь и двое охранников схватили его и вывели из подвала. Следом вернулся грузный мужчина в шлеме. Он больно схватил рабыню за руку и повел в другую комнату, где было светло от факелов.

— Какие у рабыни красивые волосы, — начал приговаривать он, доставая свой длинный нож. Мужчина страшно засмеялся и принялся их резать.

— За что, о Зевс? Я полюбила Александра и в этом вся моя вина? Так убей меня, если ты этого так хочешь, — запричитала девушка, сжимая в руке горстку отрезанных своих волос.

Затем ее повели к выходу, набросив на плечи старый, темный, вонючий хитон. Во дворе она последний раз бросила свой взгляд на окно царского дома и увидела в нем Олимпиаду. Женщина как будто смеялась над ней, постояв немного властительница одернула занавесь и пропала во тьме.

Грузный мужчина толкнул Гессиону и велел садиться в колесницу. Несмотря на поздний час они выехали из города. Луна как предательница освещала дорогу.

Охранники выполнили приказ Олимпиады — рабыню продали на рынке какому-то старому рабовладельцу. Ходили слухи, что он приобретал красивых девушек для своих странных забав.

11

Афины встретили царевича пасмурной погодой и холодным ветром. Юноши по началу удивлялись, что горожане ничего не знают о войске Филиппа. Впрочем, они не отчаялись.

— Твоя мечта сбылась Александр, — крикнул Гефестион, едва они оказались у амфитеатра. — Ты так мечтал увидеть Афины!

Да это была его мечта. Афины! Здесь рождались боги, отсюда начинали свой путь аргонавты и герои Эллады. Впереди стоял огромный дворец, за ним расположились большие сказочные сады Семирамис на высоких арках. У северной стены дворца протекал глубокий канал, а за ним росли гигантские кипарисы. В этот утренний час, город с разбросанными по всюду домами, казался безлюдным. Все население от мала до велика было на празднике, что проходил на высоте Агоры и Акрополя. Люди толпились возле храма Денимиры — богини плодородия. В этот день праздновали окончание осенних полевых работ — один из важных праздников предков афинян.

Поставив колесницу с лошадями во дворе одного знатного грека, друзья поспешили на театральное представление, не забыв надеть красивые плащи и амулеты. Юноши то и дело всматривались в лица гетер, танцующих на беломраморной площадке полукруглых гладких плит.

Вдруг одна из них схватила Александра за руку и повела в круг. Царский сын попытался уйти, но она остановила его.

— О, мой юный воин, — начала приговаривать девушка. — Хочешь я тебе погадаю, на счастье.

Александр улыбнулся и бросил к ее ногам несколько серебряных монет, но та и не думала их поднимать. Она взяла его ладонь и принялась разглядывать линии на ней и длинные пальцы. Вдруг изменилась в лице, слегка побледнела и вымолвила.

— Вижу, что ты не простой смертный! Богатство и роскошь окружают тебя! Ты чужестранец! Твоя жизнь будет мгновением. Тебе покоряться народы, и ты станешь тем, кем мечтаешь быть. У тебя и сила и воля, и ум, и красота, тебе покровительствуют боги. Но я вижу боль и страдания, которые принесешь ты народу. Я вижу тебя царем всех царей! Но молодым ты уйдешь в царство Аида. Я вижу любовь, ты любишь девушку. Но тебе не суждено ее больше увидеть…

Александр изменился в лице и со злостью одернул руку. Гадалка сразу заметила, что сказанное не по душе. Она поклонилась ему, подняла с земли монеты и отбежала в сторону.

Александр гордо вскинул голову и пошел вперед.

— Постой, — крикнул ему Неарх. — Неужели ты поверил всему, что наговорила эта девушка? Клянусь Зевсом-спасителем, они всегда говорят ложь.

— Но я действительно влюблен в одну девушку, — Александр остановился. — Может святая Афродита оставила меня и больше не будет помогать, и я потеряю Гессиону?

В этот момент они увидели отряд воинов, идущих к Акрополю. Подумав, что это часть войска Филиппа юноши побежали за ними. Но это был местный отряд обороны. Они ничего не знали о визите Филиппа. Это насторожило друзей.

— Никакого войска в городе нет. Неужели отец обманул меня? — Александр нахмурился и сжал кулаки.

— А может все это придумала твоя мать? — не уверено спросил Нерах.

— Не думаю, — Александр прикусил губу. — Зачем ей меня обманывать?

Тут раздался голос Гефестиона.

— Ну, раз мы приехали, то давайте отдохнем! Я слышал в Афинах все для этого есть.

Александр не возразил. Ему было не ловко за такой поход, и он хотел хоть как-то оправдаться перед друзьями.

— Будь по-твоему, повеселимся, все расходы за мой счет, — сказал царевич, похлопав Гефестиона по плечу. И он пошли сквозь толпу зевак, наблюдавших за кулачными боями.

Впереди показался большой дом, утопающий в винограднике. На лужайке о чем-то бодро разговаривали две миловидные девушки. Едва они увидели юношей как бросились к ним, как будто это были их старые знакомые. Короткие белые ткани скрывали их тела. Та что была по старше пригласила юношей войти в дом. По блескам глаз афинянок было понятно, что они жаждут любви.

Друзья вошли в красивый зал. На каменном полу были разбросаны толстые зеленые одеяла, а посреди стоял стол с иноземными яствами.

Молодые воины так проголодались, что набросились на еду. Гетеры только засмеялись в ответ и отошли в сторону. Запив красным вином, юноши разлеглись на одеялах. В этот момент три девушки сбросив свои эксомиды, подошли к ним, и прильнув всем своим телом, стали медленно сбрасывать с них одежду. Александр не мог устоять перед чарами девушки и первым отдался любви…

Прошло три часа. Устав от власти Эроса, юноши решили покинуть дом. Александр выходил последним. Он заплатил им сполна, чему гетеры были бесконечно рады.

Начало темнеть, когда друзья сели в колесницу и поехали домой. Они всю дорогу молчали, каждый думал о своем. Прошедший день им показалась слишком длинным. Поэтому устав от суеты, они не заметили, как уснули. Позади остались Афины…

12

Александр стоял на берегу моря и ждал Гессиону. Всего несколько дней он не видел ее, а казалось, что прошла целая вечность. Но девушка не появлялась. Прошел час.

Александр не решился сходить к ней, это было непочтительно для царского сына. «Возможно, Гессиона занята и хлопочет по хозяйству» — утешал он себя.

Не раздумывая больше он направился домой. Едва он вошел во двор как стал искать своего верного раба Лаэрта, но его где не было. Словно предчувствуя нехорошее, он ворвался в покои матери.

— Ты чем-то взволнован? — спросила его Олимпиада. — Обман отца еще раз подтверждает, что мы не нужны ему. Мы для него ничто. Но ты прости его… Пусть злая шутка не оставит следа в твоем сердце. А в прочем, я думаю, что ты в Афинах не скучал. Там есть места, где можно хорошо развлечься.

Александр уставился на мать.

— Я не могу найти Лаэрта, — произнес он. — Ты не знаешь где он?

Олимпиада подошла к зеркалу, дотронулась рукой до волос и тихо проговорила:

— Прости я не сказала тебе, не хотела тебя расстраивать. Произошел несчастный случай. Ты же знаешь, рабы такие неосмотрительные. Он попал под лошадь. Зевс прогневался на него, и он теперь в царстве Аида. Я сожалею об этом.

Александр не верил услышанному. Лаэрт был очень осторожен и внимателен. Царевич выпучил свои большие глаза и закричал:

— Я не верб тебе!

Он выбежал из покоев царицы и побежал в сад. Ему не хотелось никогда видеть. От злости он бил кустарники ногой и кричал:

— Не верю!

Он понимал, что смерть раба не была случайностью. И он мог стать тому виной. Вдруг юноша увидел возле кипариса испуганного раба. Он подошел к нему и схватил его за руку.

— Что случилось с Лаэртом? — закричал Александр.

Но раб мотал головой и мычал. Разве мог он сказать правду. Олимпиада все предусмотрела, приказав всем молчать о странной смерти невольного.

Слезы блеснули в глазах царевича. Он хотел со злости ударить раба, но остановился. Что с него взять? Скорее всего это проделки матери.

Его волновало теперь другое. Значит Лаэрт не передал записку Гессионе и она ничего не знала.

Всю ночь Александр не сомкнул и глаза, и лишь косые лучи солнца коснулись его комнаты, он быстро оделся, оседлал коня и поскакал к дому хозяйки своей возлюбленной. Там во дворе уже работали рабыни. Александр высматривал Гессиону, но ее нигде не было.