Александра Таневич - На краешке любви

– Что ты делаешь? – тихо спросила она.

– Тебя отогреваю. Хорошо, что воды было мало, а то бы утонула.

– А... – Марина слабо усмехнулась. – Какая дрянь...

Женя помогла ей выбраться из ванны. Марину всю трясло от холода.

– Где моя одежда?

– Не знаю. Я и свою еле нашла, – ответила Женя.

– Щас... обожди...

Марина побрела в комнату и вскоре вернулась в сарафане размера на два больше, чем она носила.

– Пойдем отсюда, – проговорила она. – Скорее пойдем отсюда, Женька!

Шагая к КПП, Димка пытался угадать, что за мужчина ждет его у ворот. Парней знакомых у него в городе не было. Ирины двоюродные братья, скорее всего, прошли бы на территорию училища, да и вряд ли им что-то срочно понадобилось. За проходной Димка огляделся. «Иногда дежурные любят подшутить, скажут, что мужчина, а придешь – там девушка... А если это Женька?!» У него екнуло сердце.

– Это я тебя позвал. – Матвей отделился от дерева, у которого простоял минут пятнадцать. – И когда свадьба?

Дмитрий подбоченился. Его лицо приняло недовольное выражение.

– А тебе какое дело? – хмыкнул он. – Это Евгения тебе наябедничала?

– Нет, Женя на такое не способна. Я от Марины узнал, ее подруги.

– Ну, узнал, и хорошо. А сюда что приперся?

– Волнуюсь за нее, – сказал Матвей, играя желваками, – еще глупостей наделает каких-нибудь.

– Вот и успокаивай ее. Ты ведь этого всегда хотел?

Матвей подошел к Диме вплотную и, сжав руки в кулаки, произнес:

– Козел! Ты даже не соизволил прийти к ней и все рассказать. Ждал, пока она сама прибежит, и отмахнулся от нее, как от мелкой мухи.

– Что-о-о? – протянул Дмитрий угрожающе. – Да если бы не ты, у нас до сих пор все было бы хорошо. Кто ты такой, чего ты приперся? Морали мне читать?! Вали лучше отсюда, и будем считать, что я тебя не видел.

– Я Женьке друг, если ты знаешь, что это такое. И если ты считаешь, что она должна была вязать тебе носки и скитаться по казармам, то ты... – Матвей едва не произнес слово «дурак», запнулся, но продолжил: – Тебе всегда было наплевать на нее, ты даже не знал, что у нее украли деньги, что она жила целый месяц без гроша в кармане, ты вообще про нее ничего не знаешь, и я не понимаю, как она не видит этого!

– Да пошел ты! – огрызнулся Димка и сделал непроизвольное движение рукой, словно хотел оттолкнуть назойливого противника.

Реакция Матвея была мгновенной. Его кулак угодил курсанту в ухо. Димка отлетел в сторону, но удержался на ногах. Сжав кулаки, он набросился на Матвея. Он был намного выше его, но преимущество это использовать не смог и опять отлетел от обидчика, как от непробиваемой стенки. Матвей безжалостно наступал. Когда они вновь сблизились, Димка изловчился и пнул его коленом в пах, но удар не причинил тому ни малейшего вреда – Матвей успел прикрыться рукой.

– Чего ты хочешь? – проскрипел зубами Димка. – Зачем пришел?

– На тебя, ублюдка, посмотреть! – криво усмехнулся Матвей. – Забудь про Женьку, понял?

– Идиот, – мотнул головой курсант. – А ее ты спросил сначала?

Ответом ему был удар в челюсть. В этот раз Дмитрий потерял равновесие и, взмахнув руками, рухнул спиной в клумбу с цветами. Из дверей КПП выбежали двое курсантов и без слов заломили Матвею руки за спину. Димка вылез из цветов, лицо его было перекошено от злобы. Подойдя к Грушевскому, он посмотрел ему в глаза и изо всей силы врезал под дых. Матвей свалился к его ногам.

– Козел! – процедил Грушевский, корчась на траве.

– Забудь сюда дорогу, падла, – внятно проговорил Дмитрий. – А Женьку не трогай. Пристрелю!

После этого курсанты гордо удалились на территорию училища.

Матвей сидел на скамейке у здания, в котором находился опорный пункт ДНД. Ребята только что зашли в дверь, а он задержался, будто ждал кого-то. Женю он заметил издалека, вскочил на ноги, заулыбался.

– Ну что, гулена? – спросил он, когда девушка подошла. – Как юбилей справила? Голова не болит?

Женя увидела Матвея первый раз после той ужасной вечеринки у Цезаря. Ей вдруг захотелось рассказать ему все-все... Но она испугалась – ведь Матюша казался таким правильным, никогда не совершающим подобных глупостей... К тому же ей было немного стыдно: она забыла поздравить друга с днем рождения. А ведь обещала Валентине Алексеевне, что обязательно придет задувать свечи вместе с ее сыном!

Оглянувшись по сторонам, Женька подошла к Матвею и чмокнула его в щеку.

– Ты что?! – вскинулся он. – Что еще за телячьи нежности?

Девушка вздрогнула. Судя по всему, Матвей серьезно обиделся, и даже такая попытка задобрить его провалилась.

– Это мое из... извинение, – попробовала она оправдаться. – У тебя ведь тоже первого апреля день рождения, а я про тебя совсем забыла...

– А, да ладно, – отмахнулся Матвей. – Забудь. День я провел прекрасно.

– С мамой? – ляпнула Женя.

Матвей нахмурился.

– Понимаю, понимаю! – Женя наигранно рассмеялась. – С девушкой. Прости меня за бестактность.

– Это... – Он сплюнул на землю. – Давай прекратим этот бесполезный разговор и займемся делом?

– Давай! – с облегчением сказала Женя.

В этот раз отряду дали ответственное задание. Милиция получила вводную на сбежавшего из КПЗ подозреваемого, дружинникам вручили по фотографии и попросили особенно внимательно вглядываться в лица подозрительных личностей на улицах города. Маршруты дружинников были давно известны, и они разошлись каждый в свою сторону.

Женя, как всегда, взяла Матвея под руку. Он не сопротивлялся.

– Женька, у тебя хорошая память на лица? – спросил парень.

– Не жалуюсь, – пожала плечами Женька.

– А у меня не очень. Вот смотрю, смотрю на этого мужика, а только уберу в карман – уже не помню лица.

– А ты не убирай. Держи все время перед носом, – посоветовала девушка.

– Так и в яму угодить недолго, – засмеялся Матвей.

На их маршруте и правда все было разрыто. Кругом грязь, трубы, доски, кирпичи... Приходилось смотреть в оба. Тут уж не до фотографии!

– Ладно, – сказала Женя, – ты показывай мне подозрительных, а я буду решать, виновен или не виновен.

Они свернули в проулок и пошли по дворам. Здесь недалеко располагался винный магазин, поэтому район был на особом контроле. И действительно, когда дружинники вошли в небольшой скверик, случилось одно неприятное происшествие. Они остановились у розового куста, из которого торчали чьи-то ботинки. Ребята постучали по ним и в ответ услышали отборный мат. В кустах явно кто-то «отдыхал» после принятия горячительного.

– Эх, не повезло мужику, – сокрушенно сказал Матвей. – Не дошел до дому. Теперь повеселится в вытрезвителе.

– Может, сделаем вид, что не заметили? – предложила Женя. – Запинаем ботинки в кусты, да и пойдем себе дальше?

Матвей оглянулся. В их сторону смотрело несколько бабушек на скамейке, лузгавших семечки.

– Поздно, – вздохнул он. – Куча свидетелей.

Они ухватили бедолагу за ноги и вытащили на свет фонарей. По спине у Жени пробежал противный холодок – мужчина был весь в красном... Матвей стал поднимать его, тот ворчал, отпихивал его, а она стояла, как в ступоре, и не могла помочь.

– Женька! Хлестани ты его по роже, надоел ведь как! – крикнул Матвей, его голос долетел до девушки издалека, будто из преисподней.

Женька отошла в сторону и присела на траву: «Красный человек опять вернулся! Теперь уже не во сне...»

– Женька! – звал Матвей. – Да что с тобой? Ну позвони хоть. А я дотащу его до дороги.

Девушка, как сомнамбула, доплелась до телефона, набрала номер и на вопрос дежурного пробормотала:

– Здесь... во дворе за винным магазином... красный человек!

– В крови, что ли? – переспросил дежурный.

– Нет, пьяный. Красный весь...

– Во жрут! – гоготнул милиционер. – Назовите себя и координаты.

Женя автоматически сказала свое имя, номер дружины и адрес, где они обнаружили «отдыхающего».

– Ждите, сейчас дежурка подъедет.

Когда милицейский «газик» увез пьяного, Матвей взял Женю за локоть и повел по улице. Они вошли в парк и сели на скамейку у заброшенного фонтана. У Жени перед глазами стояло лицо «красного человека», а в ушах звенели слова, которые он пробормотал: «Не дойдешь...»

Матвей встряхнул девушку:

– Да очнись ты. Что с тобой стряслось?

И тут Женя не выдержала и рассказала ему все: и про свои кошмары, и про ссору с Димкой, и про тот ужасный вечер у Цезаря. И даже про то, как бабушка нагадала ей бубнового короля... Матюша выслушал, не перебивая, а потом обнял ее за плечи и прошептал:

– Бедная моя Женечка...

Девушка уткнулась в плечо друга, не в силах говорить.

– Таких дурех я еще не встречал, – ласково произнес Матвей, погладив ее по волосам. – Да у него рубаха красная и штаны. И что из этого? Мало, что ли, всяких придурков землю топчет?

Они долго сидели так, обнявшись.

– Слушай, – вдруг сказал Матвей, первым нарушив молчание, – я сейчас буду говорить, а ты не перебивай, ладно?

Женя удивленно посмотрела на него.

– Этот твой Дмитрий – самый настоящий моральный урод. Я давеча попытался поговорить с ним, кончилось все дракой, к тому же они напали на меня втроем. Молчи! – Он больно сжал ей плечо. – Ради бога, не перебивай, а то я больше не решусь сказать тебе то, что давно хочу сказать. – Он помолчал минуту. – Женька... Только не считай меня сволочью...

Девушка напряглась. Матвей немного отстранился от нее и, глядя в землю, произнес:

– Выходи за меня замуж. Мы ведь друзья, и ты хорошо ладишь с моей мамой.

Девушка опешила: «Что он такое говорит? Не ослышалась ли я?»

– Женя, ты должна знать о таком понятии, как брак по расчету. Я предлагаю тебе именно такой брак. Ты будешь вольна любить кого угодно и... – он судорожно сглотнул, – спать с кем угодно... То, что ты моя жена, будет значиться только в твоем паспорте. Ну что ты молчишь?

– Ты просил не перебивать, – ответила Женька сиплым шепотом.

– Ах да...

Матвей замолчал.

– Матюша... – хрипло проговорила Женька. – Я поняла тебя. Но... скажи, пожалуйста... зачем тебе это нужно? Для чего?

Парень пристально посмотрел на нее:

– Понимаешь, моя мама очень хочет, чтобы ты стала моей женой...

Женька нервно рассмеялась: «Что за чушь он несет!»

– Ты... ты хоть... любишь меня? – спросила она, и этот вопрос вновь вызвал у нее нервный смех.

– Нет! – воскликнул Матвей. – Как... ну, как любят женщину – нет. Но друга дороже тебя у меня нет!

– Ага, поняла... – Женя грустно усмехнулась. – Ты хочешь закрепить нашу дружбу штампом в паспорте? Чтоб надежней было, да?

– Перестань, мне не до шуток...

– Мне, знаешь ли, тоже!

– Понимаешь, я еще не все тебе сказал... – Матвей замялся. – Жень, я должен сказать тебе одну вещь. Дурак, что скрывал. Теперь это видно. В общем... в общем, понимаешь, я... я не такой, как все.

Девушка ничего не поняла из его слов, но ее сердце забилось учащенно: «Вот она, та злосчастная шестерка!»

– Жень, я – «голубой», – выдохнул Матвей.

– Ты?! – изумилась Женька.

– Да, – кивнул Матвей. – Я сплю с мужчиной. Я гомосексуалист. Так нас называют. – Кривая усмешка исказила лицо парня. – Меня не волнуют женщины. Понимаешь?

Женя смотрела на него широко раскрытыми глазами: «Нет, так не бывает. Матвей? Так не бывает. Это сон. Красный человек. Сон. Надо проснуться».

– Но я? – промямлила Женька, с трудом справившись с вмиг пересохшим горлом. – Зачем тебе нужна я?

– Понимаешь, мне нужен штамп в паспорте. – Голос у Матвея набрал силу, стал ровным. – Только ты не подумай, что я хочу использовать тебя как... как орудие в достижении своих целей. Несмотря ни на что, даже если ты сейчас плюнешь мне в лицо, ты все равно останешься для меня самым близким другом. Жень...

– Целей? Каких целей? – как эхом отозвалась Женя.

– Понимаешь, нас нигде не ценят. Разве что в шоу-бизнесе... Но это меня не привлекает. Политика – вот где я хочу добиться успеха. Но... политик-гей?! Это только в Америке реально, а у нас заклюют заживо. Понимаешь? Я должен стать добропорядочным семьянином, и тогда все у меня получится. И успех на выборах, и деньги, и поездки за границу... Если станешь моей женой, обещаю – не пожалеешь об этом. У нас будет красивая жизнь. Париж, Рим, Барселона... Ты увидишь весь мир!.. Жень?

Матвей замолчал, и на несколько долгих мгновений воцарилась тишина. Наконец Женька мотнула головой:

– Извини... Что-то башка разболелась. Ничего, если я пойду домой?

Она встала и пошла прямо через кусты и, только придя к Марине, обнаружила, что забыла снять с рукава красную повязку.

Инга Константиновна торжествовала: ее сын наконец бросил свою пигалицу и сделал нормальный выбор. Ей казалось, что невеста должна быть красавицей и любить ее Диму безмерно.