Джейн Кренц - Наваждение

– Не тяни время, сделай одолжение. Какое впечатление произвела на тебя мисс Аркендейл?

– Я бы сказал, что она… – Бакстер умолк, подыскивая подходящее слово, – крепкий орешек.

– Дьявольски умна, это ты имеешь в виду?

– Возможно, и так.

– Обманщица, бессердечная и жестокая?

Бакстер в нерешительности медлил с ответом.

– Должен вам заметить, мадам, что у вас пока нет против нее доказательств.

– Ба! Они скоро появятся, помяни мое слово.

– Напрасно вы так уверены в этом. Я могу представить себе мисс Аркендейл во многих ролях. – Включая и роль любовницы, подумалось ему. Образы возникли сразу и ниоткуда – сильные, жгучие, мгновенно пробудив в нем огонь страсти и желания. Наверное, дело в том, что со времени его последней связи прошел не один месяц, хмуро подумал он. – Но мне никак не удается вообразить ее шантажисткой и убийцей.

Розалинда смерила его гневным взглядом.

– Неужели у тебя есть какие-то сомнения относительно той миссии, которую мы взяли на себя?

– Мы? По-моему, я один вовлечен в эту авантюру.

– Не придирайся к моим словам. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

– Я с самого начала говорил вам о своих сомнениях, – ответил Бакстер. – И весьма серьезных. Прежде всего у вас нет абсолютно никаких доказательств того, что Шарлотта Аркендейл шантажировала Друсиллу Гескетт, а тем более убила ее.

– Друсилла сама призналась мне однажды вечером за рюмкой портвейна, что заплатила мисс Аркендейл значительную сумму. Когда я поинтересовалась, зачем ей это понадобилось, она тут же переменила тему. Я не придавала этому большого значения, пока до меня не дошла весть о ее убийстве. Тут-то и вспомнила ее намеки. Вряд ли это простое совпадение, Бакстер.

– Миссис Гескетт была вашей близкой подругой. Она наверняка не стала бы от вас скрывать, что ее кто-то шантажирует, – заметил Бакстер.

– Ну это еще неизвестно. Ведь шантажист может затрагивать чрезвычайно интимные стороны жизни жертвы. Частенько он угрожает открыть то, что должно быть скрыто даже от самых близких друзей.

– Если миссис Гескетт согласилась заплатить, почему же тогда ее убили? Какой в этом смысл?

– Кто знает, что было на уме у шантажистки? – Розалинда поднялась с царственной грацией и направилась к двери. – Возможно, Друсилла перестала платить. С нетерпением жду, что ты прольешь свет на эту загадку, Бакстер. Я поставила своей целью добиться торжества справедливости. Держи меня в курсе дела.

– Угу.

– Кстати. – Розалинда остановилась в дверях и понизила голос. – Мне кажется, тебе давно пора отправить на пенсию старину Ламберта. Последнее время ему требуется чуть ли не целая вечность, чтобы добрести до входной двери. Клянусь, я проторчала на парадном крыльце не менее десяти минут.

– На мой взгляд, медлительность Ламберта – величайшее из его достоинств. Многим из тех, кто приходит ко мне, надоедает топтаться под дверью, и они уходят, так и не узнав, дома я или нет, что значительно упрощает мне жизнь.

Он дождался, пока Розалинда покинет лабораторию, затем медленно подошел к окну и внимательно обследовал три цветочных горшка, стоявших на подоконнике.

Горшки были частью его нового эксперимента. В каждом из них находилось семечко сладкого гороха, посаженное в бесплодную почву, в которую он добавил минералы и химикаты собственного изобретения.

Но там еще не было заметно никаких признаков жизни.

* * *

Кабинетные часы громко отстукивали время в наступившей тишине. Шарлотта постаралась взять себя в руки и посмотрела на Бакстера, сидевшего напротив с уверенным видом.

Весь день она боялась и в то же время с нетерпением ждала этой встречи. Ее переполняло чувство какого-то смутного и необъяснимого пока беспокойства.

– Прежде чем изложить, мистер Сент-Ивс, ваши непосредственные обязанности, я бы хотела посвятить вас в те дела, в которые мистер Маркл посвящен не был.

– Слушаю вас.

– Иными словами, хочу объяснить, откуда я беру средства к существованию.

Бакстер снял очки и стал тщательно протирать линзы большим белым платком.

– Вашему поверенному, мисс Аркендейл, небезынтересно было бы знать это.

– Согласна. Но это не так легко объяснить.

– Понимаю.

– Многие посчитали бы мою деятельность не очень благовидной, но в ней мое призвание.

– В монахини тоже идут по призванию, не правда ли? – Бакстер разглядывал стекла очков, проверяя, не осталось ли пятен.

– Удачная аналогия. – Шарлотта заметно приободрилась. – Видите ли, мистер Сент-Ивс, я избрала для себя весьма необычный род занятий: оказываю услуги женщинам, которые недавно стали состоятельными – получили наследство или им щедро заплатили за работу.

– Понятно.

– А также благородным леди определенного возраста, которые устали от одиночества, обладают солидными доходами и не прочь выйти замуж.

Бакстер аккуратно водворил очки на нос. Глаза его холодно поблескивали.

– И какие именно услуги вы оказываете этим дамам?

– Навожу справки о лицах, их интересующих. Причем делаю это очень осторожно, соблюдая строжайшую секретность.

– И что это за справки?

Она нерешительно откашлялась.

– Сведения о происхождении и истинных намерениях джентльменов, которые собираются на них жениться.

Он долго смотрел на нее, потом повторил:

– О происхождении и истинных намерениях?

– Да, это моя задача, сэр, моя обязанность – помочь дамам удостовериться, что их женихи не являются охотниками за богатым приданым, распутниками или проходимцами. Я помогаю им избежать опасностей и ловушек, если таковые имеются.

В кабинете повисла напряженная тишина. Бакстер уставился на Шарлотту, словно онемев.

– Боже правый! – наконец вымолвил он. Шарлотта рассердилась. Итак, все надежды на то, что он придет в восторг от ее признания, обратились в прах.

– Я занимаюсь достойным делом, сэр!

– Что за игру вы ведете, черт возьми? Неужели воображаете себя женщиной-сыщиком с Боу-стрит?

– Вовсе нет. Я получаю такие сведения, какие не под силу добыть ни одному полицейскому. И с гордостью заявляю, что спасла нескольких благородных леди от браков с джентльменами, которые пустили бы их состояние по ветру.

– Тысяча чертей! Теперь я начинаю понимать, зачем вам понадобился телохранитель, мисс Аркендейл. Вы, наверное, успели нажить себе множество врагов.

– Чепуха! Я провожу свои расследования в обстановке полной конфиденциальности и предупреждаю своих клиенток, что они могут упоминать обо мне только тем леди, которые нуждаются в подобной помощи.

– Невероятно, мисс Аркендейл. И каким же образом вы ведете расследование?

– Прежде всего даю указания моему поверенному собрать информацию о том или ином джентльмене, затем обращаюсь за помощью к моей сестре и экономке.

Бакстер ошеломленно уставился на нее.

– К вашей экономке?

– Миссис Витти оказывает неоценимую помощь, когда возникает необходимость выспросить кое-что у слуг или подчиненных, которые знают, уверяю вас, о своих хозяевах или работодателях гораздо больше, чем кто-либо другой. До недавнего времени все шло как по маслу. – Шарлотта встала с кресла, подошла к окну и выглянула в сад. – И вот случилось нечто ужасное…

– И это навело вас на мысль, что вам теперь потребуется не только доверенное лицо, но и телохранитель? – напрямик спросил Бакстер.

– Да. Ранее моими клиентками были женщины благородного происхождения, но небогатые. Гувернантки, старые девы, вдовы из небольших поместий. Но два месяца назад меня попросила оказать услугу дама из высшего общества. Я очень обрадовалась, поскольку это означало, что теперь я смогу завести более солидную и богатую клиентуру.

– Черт возьми! – негромко пробормотал Бакстер.

Она сделала вид, что не расслышала, – отступать поздно, слишком уж много открыла ему.

– Ее звали миссис Друсилла Гескетт, – продолжала Шарлотта. – Я собрала все необходимые сведения и предоставила ей подробный отчет. Миссис Гескетт щедро заплатила мне, и я надеялась, что она порекомендует меня некоторым своим знакомым.

– Но что-то случилось?

– На прошлой неделе ее нашли мертвой в собственном доме. Она была убита выстрелом в голову – так заявила полиция. Слуг в доме не оказалось, так как она их отпустила. У меня есть некоторые основания считать, что ее убийца – один из тех джентльменов, о которых я наводила справки по ее просьбе.

– Боже правый!

Она повернулась к нему.

– Я должна узнать правду, сэр.

– Зачем? Какое вам до этого дело?

– Разве вы не понимаете? Если человек, убивший ее, – тот, которого я ей рекомендовала как вполне заслуживающего доверия, то в известном смысле я несу частичную ответственность за ее гибель. Поэтому мне необходимо знать, как все было на самом деле.

– А почему вы предполагаете, что убийца – ее бывший поклонник? – быстро спросил Бакстер.

– Я получила записку от миссис Гескетт в день убийства. Она сообщала, что за последние несколько дней ее дважды чуть не задавили: один раз на улице, другой – в парке. В том и другом случае она видела черный фаэтон. Миссис Гескетт боялась, что это не случайность, а покушение на ее жизнь.

– Черт возьми!

– Лица сидевшего в экипаже не удалось разглядеть, но ей показалось, что там сидел один из ее отвергнутых поклонников, которого, видимо, взбесил ее отказ. На следующее утро газеты сообщили о ее смерти. Вряд ли это простое совпадение, сэр.

– И вы хотите, чтобы я помогал вам в осуществлении этой бредовой затеи?

– Да, конечно. – Она начала терять терпение. – Вы согласились на мое предложение, и я назначила вам хорошее жалованье, сэр. Поэтому требую, чтобы вы исполняли обязанности моего поверенного в делах и телохранителя. Кажется, все просто и ясно.

– Да, так же просто и ясно, как теория флогистонов, – съязвил Бакстер.

– Что вы сказали?

– Ничего, мисс Аркендейл. Всего лишь сослался на ту чепуху, которую сочинили немцы о веществе флогистоне. Они утверждали, что их теория объясняет процесс горения. Впрочем, это из области химии. Сомневаюсь, что вы знакомы с этой концепцией.

Она вскинула брови.

– Напротив, мистер Сент-Ивс, мне хорошо известно, что несколько лет назад Лавуазье провел ряд хитроумных экспериментов, которые доказали ошибочность старой теории флогистонов.

Бакстер не сразу осмыслил услышанное.

– Вы интересуетесь химией, мисс Аркендейл?

– Нет, – ответила она с легкой усмешкой. – Но в свое время меня заставили прочесть «Беседы о химии» мистера Бэзила Валентайна, как, наверное, практически каждого английского школьника. Кое-какие сведения надолго застряли у меня в голове.

– Вот как. – Взгляд Бакстера стал непроницаемым. – Держу пари, вы нашли книгу Валентайна ужасно скучной.

– Химия никогда не была моим любимым предметом. – Она улыбнулась ему, словно извиняясь. – У меня несколько другие интересы.

– Охотно вам верю.

– Полагаю, нам лучше вернуться к убийству миссис Гескетт, – недовольно заметила Шарлотта.

– В самом деле. Скажите, мисс Аркендейл, как вы собираетесь отыскать убийцу?

– Миссис Гескетт отказала четверым джентльменам за прошедший месяц. Один из них, мистер Чарлз Дилл, умер от разрыва сердца две недели назад, поэтому его мы в расчет не берем. Остальные трое – лорд Леннокс, Ранделей и Эсли. Я намерена побеседовать с каждым из этих джентльменов. Но сперва мы должны осмотреть место преступления.

Бакстер в недоумении захлопал ресницами.

– Место преступления?

– Я хочу обыскать особняк Друсиллы Гескетт, чтобы найти какие-нибудь улики.

– Что вы хотите сделать?

– Мистер Сент-Ивс, вам надо быть внимательнее. Не могу же я все повторять по десять раз. Необходимо обыскать лондонский особняк Друсиллы Гескетт. Там сейчас никого нет. Вы поедете со мной и будете мне помогать.

Бакстер тупо уставился на нее, словно она была существом из другого мира.

Она прочла «Беседы о химии» и знакома с теорией флогистонов. Способна как бы между прочим упомянуть в разговоре имя Лавуазье. В ее кабинете собраны редкие книги по различным отраслям знаний, которые она тоже наверняка прочитала.

Ну и что из того? Наличие интеллекта еще не доказывает, что эта женщина не шантажистка и не убийца. Взять любого высокородного злодея – с какой легкостью и изяществом разглагольствует он о научных теориях! Хорошее образование еще не залог чистого сердца и честной души. Морган Джадд, к примеру, был одним из самых умных и начитанных людей, с которыми ему приходилось когда-либо общаться.

Бакстер окинул взглядом улицу, едва различимую в густом тумане, и ощутил непонятную тревогу. Вокруг все тихо и спокойно. Чинно и респектабельно. Роскошных особняков не видно, но дома, несомненно, принадлежат состоятельным владельцам.