Алерия распахнула дверь конюшни, злоба искажала красивое лицо. Она не желает разыскивать мужа, он всегда должен быть возле нее и думать о ее удобствах! Но требовать этого от него — безнадежно, он уже доказал, что совершенно о ней не заботится. Она обогнула стойло и остановилась в изумлении. Изящные брови взлетели над лазурными глазами. Что Рейнард собрался делать? Поехать кататься? Нет, не может быть. К седлу приторочен узел. Неужели он уезжает?! Неужели без нее?!

Она уцепилась за ближайший столб — единственный неподвижный предмет в покачнувшемся мире. Рейнард решил ее бросить? В ушах зазвучало предупреждение Нессы… И тут Алерию пронзила такая боль, какой она никогда не испытывала. Она зажмурилась, и слезы потекли из-под ресниц.

Услышав всхлипывания, Рейнард повернулся и увидел жену, она была бледна как мел, залита слезами и не двигалась. Но на этот раз ее слезы не подействовали на него. Он хорошо знал, что она умеет извлекать их с той же легкостью, с какой воин достает меч.

— Не уезжай! — в отчаянии воскликнула Алерия, отбросив свою обычную гордость.

Рейнард усмехнулся и вскинул подбородок. Но тут Алерия, пошатываясь, подошла к нему, и ему ничего не оставалось, как подхватить ее, пока она не упала. Это дало ей преимущество, и она вцепилась в него со всей силы — он даже не подозревал, что его жена так сильна!

— Пожалуйста, не уезжай, не покидай меня.

Рейнард расправил плечи, оттолкнул ее, но не мог не ответить, хотя ответ был совсем не тот, которого она ожидала:

— Я не могу жить из милости.

— Но, Рейнард, — возразила Алерия, — у нас нет другого выхода, не можем же мы голодать!

— Лучше я буду голодать, чем есть то, что не заработал своим трудом. — Он нахмурился. — Это отнимает у человека гордость, убивает честь.

Алерия была так растеряна, что ничего не могла понять. Всю жизнь о ней заботились, ее лелеяли, и она никогда не задумывалась о том, что для других она — обуза.

Нерешительно шагнув к мужу, Алерия сказала:

— Несса не против, честное слово.

— Может, Несса не против, зато я против, — процедил Рейнард сквозь зубы. — К тому же ее муж ничуть не радуется.

Вспомнив вчерашнюю унизительную сцену с графом, Алерия закусила губу и снова заплакала. Рейнард решил, что упоминание о графе напомнило ей, что она потеряла, не выйдя за него замуж. Отступив на шаг, он заявил:

— Ты права, я тебя недостоин. Вы с графом поженитесь, как только представится возможность. Он даст тебе ту жизнь, которой ты хочешь. Я знаю, что со мной ты всю жизнь будешь горевать о своей ошибке и ненавидеть меня за нее.

Но Алерия в глубине души любила мужа; она бросилась ему на грудь и в отчаянии закричала:

— Прости меня! Ты должен меня простить! Я не вынесу жизни без тебя. Я пойду за тобой повсюду, буду всю жизнь спать на голой земле, если только так смогу быть с тобой. — Она перевела дыхание и, увидев недоверие в глазах Рейнарда, крепко обняла его за шею. — Поверь мне, умоляю…


— Миледи, — послышался мальчишеский голос, — вам помочь с лошадью?

— Нет, Уилл, — тут же ответила Несса, смущенная появлением соглядатая. — Но скоро вернется лорд Уильям, пойди встреть его возле ворот. — Слава святым угодникам, старик договорился, что она одна переедет через подъемный мост, пока он созывает в деревне своих старых приверженцев.

Несса вошла в конюшню и увидела сестру с Рейнардом. Ей не хотелось им мешать, но она должна была провести лошадь в стойло, поэтому и услышала ссору.

— Извините, что я не вовремя. Рейнард, я нечаянно услышала, что ты задумал, и должна тебя спросить: ты что, забыл о своей клятве?

Рейнард вспыхнул. В пылу страстей он совсем забыл о Нессе, и ему стало стыдно.

— Ты ведь рыцарь, Рейнард. Ты же сдержишь слово?

Рейнард молча кивнул.

— Мы с тобой говорили о том, что мне нужна твоя помощь для защиты графа, — продолжала Несса. — Хотя он отрицает опасность, он нуждается в защите.

— Ради тебя я сделаю все, что смогу, — сказал Рейнард, решив исправить ошибку — он чуть не нарушил клятву!

— Тогда останься и помоги мне защитить человека, которого я люблю. — Несса перевела взгляд на бледное лицо сестры. — И еще — не ради меня, а ради Алерии — дай ей шанс доказать, что она тебя любит.

Рейнард пристально посмотрел на жену. Несмотря на все ее промахи, он ее обожал, обожал с самого детства, когда она была маленькой девочкой, а он — пажом.

— Пожалуйста… — Глаза, полные слез, молили его. Алерия была благодарна сестре за вмешательство и твердо решила, что изменится: она ужасно боялась лишиться Рейнарда.

— Но я тебя недостоин, — пробормотал Рейнард.

— Нет, это я тебя недостойна! — воскликнула Алерия. — Хотя я уверена, что еще не раз ошибусь, я обещаю, что попытаюсь измениться. Рейнард, я постараюсь!

Рейнард улыбнулся и ответил:

— Тогда я попытаюсь научиться терпению, и, может быть, вместе мы сумеем найти дорогу к счастью.

Молча кивнув сестре и ее мужу, Несса провела свою кобылу в стойло и привязала. Через некоторое время она кого-нибудь пошлет расседлать ее и почистить. В соседнем стойле молодые супруги были так заняты собой, что не заметили, как она ушла.

Глава 25

Следующие два дня яркое солнце и сладкие весенние запахи развеяли уныние, царившее в замке Таррант, но Несса не теряла бдительности. К концу второго дня дурные предчувствия усилились, казалось, что повсюду, в каждом углу затаился невидимый враг.

Вечером Гаррик восседал за высоким столом с таким подавленным видом, будто кто-то умер. Воины говорили шепотом, ни смеха, ни веселых выкриков. Не было даже улыбок. Все понимали: близится вооруженное противоборство. Гаррику только хотелось бы знать, сколько его собственных людей выступит против него. Отец предупредил, что Гилфри еще раз встречался с какими-то людьми и среди них был Эрделл. Гаррик нисколько не сомневался: в открытом бою он одержит победу, но приходилось ждать нападения исподтишка, и это ужасно раздражало.

От размышлений его отвлек голос жены:

— Мерта поможет нам набрать цветов, мы их высушим и добавим для запаха в свежую тростниковую подстилку.

Гаррик видел, что любимая склонилась к Алерии, отвечая на вопрос, которого он не слышал. Красотка его изумляла: она разыгрывала из себя любящую жену. Он не знал, что на нее подействовало — его отпор или какое-то другое поражение, — но очень надеялся, что ее нынешнее настроение не мимолетный каприз.

— Мы пойдем рано утром? — спросила Алерия.

— Или в конце дня, чтобы не в самую жару. — Несса ободряюще улыбнулась сестре; кажется, она настроена стать хорошей женой, а со временем, возможно, и хозяйкой собственного дома.

— Как хочешь, — охотно согласилась Алерия, но в глазах ее было такое мучение, что Несса испугалась: не вернулась ли сестричка к своим прежним манерам?

Рейнард поспешил объяснить, в чем состоит затруднение Алерии:

— Я обещал, что если днем будет ясно, то мы с ней поедем на соколиную охоту.

Несса обрадовалась, что супруги проведут время вместе, и сказала:

— Тогда завтра с утра!

Алерия вспыхнула и прикусила губу, чтобы не слишком откровенно радоваться.

«Это хорошо, что Несса намерена заняться украшением замка», — подумал Гаррик. Он приветствовал все, что отвлекало ее от слишком очевидного беспокойства. Ему самому было трудно ждать, но он по крайней мере отведет душу в бою, а ей остается только ждать и молиться. Странное дело — он верил в ее молитвы чуть ли не больше, чем в собственную силу, а она у него немалая. Уже не один раз он избежал смерти не потому, что он такой сильный, а благодаря случайности — или же невидимая рука отводила от него смерть!

Зал был полон — воины, крестьяне, вассалы, — но все были так напряжены, что сразу же услышали скрип наружной двери. В полной тишине из мрака тоннеля вышел стражник в цветах Тарранта — серое с алым, — он сопровождал изящного стройного незнакомца. Под вопросительными взглядами воинов стражник провел гостя между рядами столов к возвышению и оставил его перед столом графа.

Незнакомец учтиво поклонился. Гаррик молча кивнул, он ждал объяснений.

— Канцлер шлет вам приветствие, — проговорил гость. — Он просил меня вручить вам это послание. — Гонец извлек из-под складок одежды желтоватый пергамент.

Несса украдкой взглянула на лорда Уильяма, сидевшего справа от нее. Тот сурово сжал губы и кивнул. Она пристально посмотрела на пергамент, скрепленный не официальной печатью канцлера, а личной печатью Джеффри.

Гаррик снова кивнул и с улыбкой протянул к письму руку. Граф не получал писем от Джеффри с тех пор, как покинул двор Генриха, и сейчас, в накаленной обстановке последних дней, ему было особенно приятно получить дружеское послание. Он медлил, глядя на восковую печать. О чем может писать Джеффри? О новых интригах Элеоноры? О какой-то особенной опасности? Конечно, нет! В этом случае он бы сам примчался к другу на помощь. Граф смотрел на печать, как будто она таила в себе угрозу. Возможно, Джеффри понимает, что его приезд ускорит нападение, вот он и не искушает судьбу.

Несса чуть не застонала, когда Гаррик, так и не распечатав письмо, сунул его за широкий кожаный пояс. Лорд Уильям накрыл ладонью ее молитвенно сложенные руки — в этом жесте выразился весь страх Нессы.

Старый граф понимал: если Гаррик заподозрит, что они очень интересуются письмом, он непременно позаботится о том, чтобы они ничего не узнали. Теперь вся надежда на Нессу. Лорд Уильям тихо прошептал:

— Я пошлю Уилла, чтобы вертелся на площадке возле твоей комнаты. Он передаст твои слова сначала мне, потом — Рейнарду. — Старик крепко сжал ее пальцы, потом откинулся на спинку стула и отломил кусок хлеба.

Несса же, не открывая глаз, неистово молилась о том, чтобы у себя в комнате Гаррик раскрыл ей секрет — или чтобы небо хоть что-то подсказало.

Ее молитвы были услышаны. По окончании ужина Гаррик предложил ей пойти в комнату. Только когда за ними закрылась дверь, граф вскрыл письмо друга. Несса смиренно сидела за столиком возле камина и напряженно ждала. Если Гаррик будет по-прежнему беспечен, он должен хотя бы уловить ее тревогу! Она увидела, что черные брови сошлись у переносицы, а глаза вспыхнули серебром. Гаррик в задумчивости пробормотал:

— Я боюсь не меньше. — Он отошел к кровати и оперся о столб, на котором держались занавески. Несса затаила дыхание. — Он не осмеливается ехать сюда. Завтра утром. Скала Хайдата.

— Скала Хайдата? — невольно прошептала Несса. То самое место, где они с лордом Уильямом встречались с Коннелом! Впрочем, ничего удивительного: во всей округе нет более приметного знака.

Гаррик оглянулся на ее голос — он и забыл о присутствии жены. Увидев, как она напряглась, он обругал себя за то, что испугал ее ненужным разговором.

— Милая, тебе не о чем беспокоиться. Я поеду на встречу со старым другом. Он не может представлять опасности.

Несса постаралась улыбнуться, но это плохо получилось; тогда она принялась ворошить дрова в камине: ей казалось, что ворохи искр и языки пламени — это картина противоборства.

Гаррик снова уткнулся в письмо. Тут Несса сказала:

— Появление нежданного гостя меня встревожило, и я забыла сказать Мерте, что завтра с утра мы пойдем собирать цветы. — Гаррик, поглощенный чтением, рассеянно кивнул. — Я велела Уиллу принести побольше дров в комнату Алерии и Рейнарда. Пойду проверю, как он исполнил приказание, а потом пошлю его к Мерте.

Она улыбнулась — уже более естественно — и пошла к двери.

— Уилл, — окликнула мальчика Несса, стоя в дверях.

Уилл тут же прибежал.

— Да, миледи…

— Ты пополнил запас дров в той комнате? Тогда передашь одно сообщение. — Несса подмигнула, надеясь на понятливость мальчика.

— Дрова я принес, так что могу сбегать с сообщением. — Уилл ухмыльнулся, видя, что леди довольна.

Несса вышла в коридор и плотно прикрыла за собой дверь.

— Беги сначала к лорду Уильяму, потом — к сэру Рейнарду. Скажи: завтра утром, скала Хайдата. — Уилл кивнул. — И самое важное: поспеши в Суинтон и скажи то же самое барону Райборну.

Гордый важностью поручения и доверием госпожи, Уилл снова кивнул. Графиня вернулась к себе, а мальчик побежал выполнять секретное задание.


Рассвет окрасил в серые тона набрякшее облаками небо; Несса взмолилась, чтобы утро не предвещало такой же мрачный день. Она вышла на пустынный двор и направилась к конюшне возле крепостной стены. Под низкой крышей было совсем темно. Несса остановилась, привыкая к темноте, и услышала, как мужчины тихо переговариваются, седлая лошадей. Вскоре она нашла того, кому пришла пожелать успеха. Он стоял прямо перед ней — огромный черный силуэт, средоточие ее мира. Он до сих пор не верил в реальность угрозы, но был серьезен. Она поднесла к губам сомкнутые ладони, не сводя глаз с человека, за которого молилась высшим силам.