— Вот теперь я доволен! — заявил лорд Уильям, хлопнув в ладоши.

Все трое были так захвачены новостью, что не заметили, как приоткрылась дверь и заглянул Коннел. Приподняв рыжие брови, он с удивлением обозревал сцену: Несса сияет, Гаррик ухмыляется, лорд Уильям вне себя от радости. Барон понял, что приехал очень кстати. Хотя у него был сюрприз для друзей, он решил повременить с ним и узнать причину столь бурной радости.

— Чему вы так радуетесь? — спросил Коннел у лорда Уильяма, входя в комнату.

Неожиданно услышав знакомый голос, все трое повернулись к гостю и смутились.

— Мы получили письмо от короля, — сказал Гаррик, пряча улыбку. Он знал, как любопытен Коннел, и решил помучить его за внезапность вторжения. — Он извиняется за «ребяческую выходку» Джона и уверяет, что не только аннулировал свое опрометчивое обещание, но записал в специальном указе, что Джон никогда не получит Таррант. Более того, как и обещал Джеффри, в середине июня Джона отправят на континент, а Джеффри будет его сопровождать.

— Да, я знаю, что принца высылают, — кивнул Коннел. — Ему пригодится его талант сеять раздор — для раздувания конфликта с Ричардом.

— Оба стоят друг друга, — заявил лорд Уильям и внимательно посмотрел на гостя. Они знали, что Коннел остановится у них по пути из Суинтона в собственный замок, но ждали его раньше, а не поздним вечером, когда уже закрыты ворота.

— Кажется, у вас есть и другая причина для радости? — Коннел видел, что друзья едва удерживаются от смеха.

— Нам еще и королева написала, — пропела Несса, с трудом удерживаясь от улыбки. — Она сообщает: мол, услышала, что Гаррик считал ее виновницей покушений на его жизнь, и клянется святым распятием, что не участвовала в этих злодеяниях. А поскольку Гаррик взял на себя заботу о двух ее приемных дочерях, то ни она, ни ее сыновья не нарушат мир в Тарранте и Суинтоне.

Гаррик погладил Нессу по плечу, прижал к себе и сказал:

— Заметь, она ничего не сообщила о гнусных слухах и подстрекательстве к мятежу.

— И все же… Ты веришь ее клятве, что здесь будет мир?

— Как ни странно, верю. Из-за тебя. — Гаррик ухмыльнулся, увидев удивление в глазах друга. — Понимаю, ты и подумать не мог, что я когда-нибудь поверю слову женщины, тем более слову Элеоноры. — Он наконец решил пожалеть друга и сообщить главную новость. — Чтобы ты не думал, что я окончательно свихнулся, скажу тебе вот что: теперь у нас появились основания не бояться гнусных заговоров вроде того, что был у Джона.

Коннел просиял; он уже догадался, какую новость сообщит ему друг.

— У меня вскоре появится наследник! — объявил Гаррик, раздуваясь от гордости.

Несса зарделась. Коннел взял ее за руку и с улыбкой сказал:

— Мои самые искренние пожелания здоровья и счастья вам обоим — тебе и тому маленькому человечку, которого ты носишь. — Потом Коннел поздравил и Гаррика. Засмеявшись, добавил: — Вы долго водили меня за нос, но я благодарю вас, что раскрыли секрет. А у меня тоже есть секрет! Я его тоже до сих пор хранил! — Под их вопросительными взглядами барон выскользнул из комнаты.

Вскоре Коннел вернулся, но не один. В розовом платье из тонкого льна, с непокрытыми пепельно-белыми волосами, сияющими, как лунный свет, в комнату вошла Сибилла. Она сразу же подошла к Нессе.

— Агнесса, пожалуйста, пожелай мне счастья и не осуждай за выбор пути.

Несса быстро пришла в себя. Она взяла Сибиллу за руки и сказала:

— Я пришла к пониманию, что любовь, любая любовь, — дар Божий, а кто отвергает этот дар, тот отвергает Бога. — Склонив голову к плечу, она закончила: — Так что и ты, и я — мы сделали правильный выбор.

Для Гаррика слова Нессы были бальзамом — временами он все же опасался, что совершил богохульство, отобрав у Бога его невесту.

Коннел сообщил Сибилле новость о ребенке, а лорд Уильям потребовал вина, чтобы поднять тост за будущего наследника и за предстоящую свадьбу друзей. Несса же прикорнула на груди возлюбленного, на груди искусителя. Серые глаза с серебряными искрами одарили ее лаской. Они оба знали, что счастливы сверх всякой меры.

От автора

На пепелище анархии вырос один из величайших королей Англии. Сын Матильды, девятнадцать долгих лет сражавшийся со сводным братом за корону, он взошел на трон в 1154 году. По праву рождения, благодаря удачным бракам — своему и своих сыновей — и почти непрерывным войнам он создал Анжуйскую династию и был коронован как Генрих II — король Англии, Уэльса, Шотландии и Ирландии, герцог Нормандии и граф Анжуйский; Генрих владел также Меном, Туреном, Аквитанией, Поту, Бретанью и Вексином. Во Франции Генриху принадлежало больше земель, чем французскому королю. Не без оснований он мечтал, что его империя превзойдет империю Чингисхана. Но в том, что касалось его законных сыновей, он мог бы быть и счастливее.

Когда Генрих только пришел к власти, королем Франции был известный своей набожностью Людовик. Его жена Элеонора Аквитанская была женщиной исключительной красоты и обладала сильным и независимым характером; она, рожавшая только дочерей, жаловалась, что замужем не за мужчиной, а за монахом. Наконец по ее настоянию он расторг брак. Не прошло и двух недель, как юный Генрих (на одиннадцать лет моложе Элеоноры) отдал дань ее красоте и ее обширным герцогствам во Франции — Аквитании и Поту.

Из рожденных Элеонорой детей Генриха выжили четыре сына:

1) Генрих, молодой король. Он стал королем при жизни короля-отца; видимо, история его мятежа с целью сместить отца с трона стала причиной того, что впоследствии наследники трона в Англии порой становились регентами, но никогда не надевали корону до смерти суверена;

2) Ричард Львиное Сердце. Исторические документы говорят о том, что он смолоду был воинственным, и нередко в сражениях на родной земле против отца, в крестовых походах и в войнах на чужой земле меч и копье едва не настигали его;

3) Джеффри. Он прославился вероломством и хитростью (заметьте, что у Генриха был еще внебрачный сын по имени Джеффри, человек куда более достойный);

4) Джон (Иоанн). В отличие от братьев его воспитывал сам отец; он вырос жестоким и скупым, а также лживым, слабовольным и трусливым. Когда Джон был еще мал, Генрих разделил империю между тремя старшими сыновьями — если не фактически, то на бумаге. Поскольку младшему ничего не досталось, его прозвали Иоанном Безземельным. Генрих, правда, обеспечил младшего сына громкими титулами и кое-какими землями, но его доля не шла ни в какое сравнение с владениями старших братьев. Избалованный и в то же время обездоленный, Иоанн был чрезвычайно алчным и присваивал все, что мог.

В свое время Генрих заказал картину для Винчестерского дворца; на ней был изображен орел, горделиво восседающий на скале, в то время как четверо орлят нападают на него и злобно рвут его острыми клювами и когтями. Картина оказалась пророческой: законные сыновья Генриха то и дело восставали против него или, не вступая в открытую схватку, строили козни заодно с его врагами.

После первого серьезного бунта сыновей, которых поддержала — если не сказать натравила — королева (1173 г.), Генрих простил сыновей, но Элеонору сослал в Англию. Поначалу ее отправили в Солсбери-Тауэр; в темницу королеву не заперли и обращались с почтением, однако она находилась под постоянным наблюдением и не могла выезжать, что было пыткой для этой независимой женщины. К тому же Элеонора, выросшая в благодатной южной Франции, очень страдала от холодного английского климата.

В 1183 году, во время бунта против отца, молодой король тяжело заболел. Чуя близкую смерть, он выпросил у Генриха прощение и умолял проявить снисходительность к матери. После похорон сына Генрих стал разрешать Элеоноре непродолжительные поездки по Англии — для участия в официальных церемониях, а также на Рождество и на Пасху. В апреле 1185 года Генрих (по политическим мотивам) вызвал Элеонору во Францию, где она около года провела в своем герцогстве Аквитания. А затем ее под стражей снова отправили в Солсбери-Тауэр.

Три года спустя после смерти молодого короля законный сын Генриха Джеффри был убит на рыцарском турнире, и остались только два законных сына. Старший из них, любимец Элеоноры Ричард, становился наследником престола. Но ни для кого не было секретом, что Генрих хотел оставить трон своему любимцу Джону. Последние два года жизни Генрих провел в сражениях с Ричардом и с королем Франции Филиппом, сыном Людовика. Когда король лежал на смертном одре, один из его сторонников зачитал ему список злоумышленников, которые привели короля к печальному концу, и первым в списке значился принц Джон. Преданный и покинутый законными сыновьями, Генрих II умер на руках незаконнорожденного сына Джеффри.

В этот период истории многие семьи, имевшие несколько сыновей или избыток дочерей, решали свои проблемы с помощью монастырей. И туда же отправляли своих жен мужья, отчаявшись получить наследника или просто из желания порезвиться на свежем пастбище. Разводы — или аннулирование брака — были не так уж редки. Подобное «удобство» дозволялось по ряду причин — чаще всего это было слишком близкое родство. Поскольку же записи о браках (подтверждавшие или опровергавшие родство) могли быть утеряны, а число дворян было относительно невелико, выявить запретную степень родства было не так уж сложно.

В то время существование Бога и дьявола не ставилось под сомнение, и сама мысль об осквернении чего-то священного приводила в ужас. Молодой король разграбил знаменитую гробницу Рока Амадора, и когда вскоре после этого заболел, современники сочли это карой за святотатство. Те, кто мог безнаказанно убить или искалечить человека, трепетали перед гневом Божьим.

Чтобы не путать: послушница — это женщина, получившая особое воспитание для того, чтобы стать членом ордена, но она еще не приняла окончательное решение и не дала обет безбрачия.