Барбара Картленд - Несравненная

Потом Гарри добавил:

— Ройдин устраивает скачки. Победителю полагается приз в тысячу фунтов. Другая тысяча фунтов будет наградой тому, кто приведет на вечер самую красивую киприотку.

Как раз этого не надо было говорить, так как Аморита тут же спросила:

— Что означает «киприотка»?

Гарри наконец сообразил, с кем разговаривает. Поколебавшись несколько секунд, он ответил:

— Это актриса.

— А, понятно.

— У меня есть приятельница, которая замечательно подошла бы для этой роли, — продолжал сочинять Гарри, — но, к сожалению, она не сможет сопровождать меня в этот день.

— Ну, ты, конечно, сможешь найти кого-то еще? — наивно спросила девушка.

Гарри сделал беспомощный жест рукой:

— Откровенно говоря, я не знаю больше никого, да и я настолько беден, что не могу себе позволить пригласить кого-то еще.

Помолчав немного, он поднялся:

— И почему это все должно было случиться именно со мной? Чем я заслужил такую страшную несправедливость?

Он подошел к окну и, стоя спиной к комнате, сказал:

— Если я не приведу киприотку, я не смогу пойти на вечер. А это означает, что у меня не будет шансов выиграть скачки! Черт побери! Ничего хуже не придумал бы и сам дьявол!

Он был в отчаянии.

Вдруг тихий неуверенный голос у него за спиной пролепетал:

— А что… что, если… с тобой пойду я?..

Гарри медленно повернулся и с изумлением посмотрел на сестру:

— Ты? Ни в коем случае!

— Но почему… почему нет? — настаивала Аморита. — В конце концов, никто не знает, что я не играю на сцене, а я всем скажу, что пытаюсь получить роль.

Ее брат помолчал, пытаясь подобрать правильные слова. Наконец он сказал:

— Аморита, ты — леди, а женщины, которые придут на вечер и с которыми тебе придется общаться, совсем не такие.

— Мне все равно, кто они, — спокойно сказала девушка. — Значение имеет только то, что я пойду с тобой, и ты сможешь выиграть скачки.

Она в отчаянии прижала руки к груди и всхлипнула.

— Мы не можем позволить нянюшке… умереть… ей нужна… срочная операция… и если ты действительно выиграешь эту тысячу фунтов, подумай только, мы сможем отремонтировать замок… выплатить жалованье… Бриггсам. Они ведь не получают денег уже много месяцев!

Аморита жалобно упрашивала брата, едва сдерживая рыдания.

— Ой, ну, ради бога, Аморита, не надо так расстраиваться! — воскликнул Гарри. — Мне и без того тошно, не усложняй, пожалуйста.

— Я же… как раз… и хочу… помочь! — обиженно сказала девушка. Гарри не нашелся, что на это ответить, а Аморита продолжала настаивать: — Не понимаю, почему я не могу сыграть роль безработной актрисы? Хотя, конечно же, ты сказал, что я леди. Но ведь на мне же не написано большими буквами, кто я такая.

Гарри глухо проговорил:

— Бесполезно меня уговаривать, Аморита. Я не могу взять тебя на вечеринку, где не будет ни одной приличной женщины. А если к тому же еще и станет известно, что я привел с собой родную сестру, не только для тебя будет невозможно появляться в обществе, но и, вероятнее всего, меня выкинут из клуба.

— Не могу поверить! — воскликнула Аморита. — Знаешь, что касается меня, то никто меня ниоткуда не выгонит, потому что я сроду не была ни на одном балу или приеме, так что насчет изгнания из общества не беспокойся.

— Ну послушай… — начал было Гарри, но сестра перебила его:

— Единственное, что мне нужно, так это какая-нибудь приличная одежда. Поскольку купить ее мне не по карману, я попробую попросить у кого-нибудь на время, только вот ума не приложу, у кого…

Ее брат снова отвернулся к окну.

— Это не составит большого труда, — произнес он. — Я могу найти для тебя подходящую одежду.

Аморита мигом вскочила со стула и пристроилась у окна рядом с братом.

— Так ты… ты берешь меня с собой?

— Я знаю, что как раз этого мне и не следовало бы делать, — ответил Гарри, — это бы очень рассердило отца. Но, видит Бог, я не могу придумать другой способ выиграть скачки, а ведь Ройдин предложил мне воспользоваться любой его новой лошадью.

— Вот видишь! — обрадовалась девушка. — Он знает, что ты победишь, и я это знаю. Поэтому, Гарри, ты не можешь отказаться от такого шанса. Подумай… подумай о Нэнни. — Ее глаза вновь наполнились слезами, когда она сказала: — После того, как умерла мама… няня была единственным человеком, который по-настоящему любил нас. Как же мы можем оставить ее страдать и умирать?.. Ей крайне необходима операция…

— Ну, хорошо, хорошо, — вздохнул Гарри. — Ты победила! Только ради бога, Аморита, никому ни слова об этом, ты понимаешь? Никто никогда не должен узнать, что ты моя сестра.

Девушка обвила руками его шею.

— Я очень люблю тебя, Гарри, — сказала она. — И ты знаешь, что я никогда не сделаю ничего, что причинит тебе вред или бросит тень на твое честное имя. — Она грустно вздохнула. — Но мы не можем продолжать жить в голоде и нищете… не можем вот так просто наблюдать, как медленно разрушается наш фамильный замок, пока не рухнет все, и нам даже негде будет спать.

Она поцеловала брата. Когда она отошла немного в сторону, Гарри ударил себя кулаком по лбу.

— Боже! Должно быть, я сошел с ума! — простонал он. — Но другого выхода я не вижу.

— Ну, вот, одна проблема решена, — подбодрила его Аморита. — Теперь, Гарри, тебе придется найти мне какую-нибудь подходящую одежду.

— Я этим займусь.

— Подозреваю, ты попросишь ту свою знакомую леди, которая не смогла пойти с тобой? — предположила девушка.

— Да, именно ее, — подтвердил молодой человек. — Но она не леди, и ты не должна о ней говорить.

— Я говорю о ней только с тобой, — ответила Аморита.

— Кроме того, на вечеринке разговаривать ты должна тоже только со мной. Стоять будешь рядом, в сторону — ни на шаг. На окружающих мужчин не обращать никакого внимания и не слушать, что они говорят. И самое главное — ты не должна вступать в разговор с другими приглашенными туда женщинами.

— Ну хорошо, — неохотно согласилась Аморита. — Ты можешь дать мне все свои указания прямо перед вечеринкой, а сейчас я хочу, чтобы ты пошел со мной навестить Нэнни и сказал там, в больнице, что заплатишь за операцию.

— Да уж, а если я не выиграю, то пойду и застрелюсь, — ответил Гарри.

Аморита рассмеялась:

— Ну, не нужно так драматизировать! Ты прекрасно знаешь сам, что если у тебя будет приличная лошадь, ты обязательно выиграешь. А в графской конюшне, я уверена, найдутся скакуны, достойные такого наездника, как ты.

— Я бы был больше уверен, если бы сначала посмотрел на них, — ответил Гарри. — Поэтому нам нужно быть там вовремя, чтобы я смог выбрать себе хорошую лошадь, которая, надеюсь, приведет меня к победе.

— А замок Элдриджа далеко? — спросила девушка.

— От нас — около пятнадцати миль, — ответил ей брат. — Но на старых клячах, которые у нас остались, это займет много часов.

— У нас еще масса времени, — подумав, сказала девушка.

Она отошла от него, чтобы взять свою сумочку, которую оставила на стуле. Гарри посмотрел на нее, затем спросил:

— Ты вполне… вполне уверена, что нам следует так поступать? Отец бы пришел в ужас. Он был непревзойденным наездником и хорошо разбирался в лошадях. По этой части я и в подметки ему не гожусь. Он бы точно нас по голове не погладил.

Аморита улыбнулась:

— Это удивительно! Не твоя вина, что на последних двух распродажах мы не смогли найти ни одного действительно стоящего жеребенка. Но у меня такое чувство, что нам обязательно повезет.

Гарри печально вздохнул.

Их отец, баронет, случайно погиб, когда объезжал очередную лошадь. Он надеялся ее продать за большие деньги. Это, собственно, и являлось основным источником доходов сэра Арнольда Хау и позволяло ему и его семье жить вполне достойно, ни в чем не нуждаясь.

Фамильному замку Хау было уже около трех веков.

К сожалению, ранее никому из фамилии Хау, кто наследовал этот замок, не удавалось нажить приличного состояния, поэтому и пребывал он в весьма плачевном состоянии.

Когда же сэр Арнольд унаследовал титул и поместье, он был первым, кто смог накопить достаточно большой капитал.

Помогло ему в этом его небывалое увлечение лошадьми. Он зарабатывал тем, что тренировал и объезжал этих благородных животных, а также покупал годовалых жеребят, обучал их и выставлял на продажу.

Самая норовистая лошадь становилась спокойной и послушной, когда попадала в руки сэра Арнольда.

После свадьбы он и его жена зажили счастливо в старом, полуразрушенном родовом замке, занимаясь покупкой и продажей лошадей.

Сэр Арнольд настолько преуспел в своем деле, что смог позволить себе отправить сына на учебу сначала в Итон, а затем в Оксфорд.

Но во время войны всех лучших лошадей забрали для нужд армии. Стало труднее находить пригодный для работы материал.

Также трудно было найти лошадей, которых бы можно было тренировать и продавать за действительно большие деньги.

Тем не менее семейство жило абсолютно счастливо.

Леди Хау, которая была очень красивой, никогда не волновали приемы и вечеринки, и она крайне редко удостаивала их своим присутствием.

Поскольку у нее не было модных нарядов, ее супруг ездил в Лондон один.

Только когда подросла Аморита, эти вопросы возникли с новой силой.

Как могла их дочь, которая вела такой же затворнический образ жизни, как и мать, встретить надежного и благовоспитанного человека и выйти за него замуж?

Леди Хау хорошо знала, что ее сын Гарри, бывая в Лондоне, вращался в высших кругах среди молодых красавцев и франтов — завсегдатаев клуба на Сент-Джеймс-стрит.

Но Гарри редко приводил кого-либо в дом.

Он не приводил к себе друзей потому, что не мог позволить себе так же щедро принять их, как это делали они.

После совершенно случайной, трагической смерти сэра Арнольда Гарри понимал, что ему ничего не остается, как пойти по стопам отца.

Ему нужно было найти деньги на ремонт и содержание замка. Кроме того, он должен был платить слугам и кормить всех оставшихся членов семьи.

Возможно, потому, что леди Хау сильно переживала из-за всего случившегося, она серьезно заболела.

Зимой она простудилась. Простуда перешла в пневмонию, и вскоре бедная женщина умерла.

Тревоги леди Хау были также связаны с подраставшей Аморитой.

Наверное, каким-то чудом у них появилась возможность отправить девочку, достигшую к тому времени восемнадцати лет, на сезон в Лондон.

Но вместо этого все деньги ушли на похороны, и про это пришлось забыть.

Гарри был вынужден продать лошадь, над которой работал, по более низкой цене, нежели он планировал.

Брат и сестра оказались совсем одни в старом замке, с крышей, которая вот-вот рухнет им на голову.

Гарри натаскал еще одну лошадь, которую затем отвез в Лондон и продал за вполне приемлемую цену.

Однако он понимал, что буквально каждое пенни пойдет на оплату долгов торговцам и лавочникам, жившим с ними в одной деревне и дававшим им продукты и другие товары в долг, под честное слово.

Кроме того, молодой баронет вынужден был продолжать работать и искать клиентов — тех, кому требовались его услуги по выездке лошадей.

Поэтому он и отправился в клуб «Уайт» в надежде найти кого-нибудь, кто мог бы помочь ему выйти на клиентов, желающих подготовить лошадей для скачек и готовых выложить за это приличные деньги. Могло случиться и так, что кому-нибудь из членов клуба тоже понадобилось бы его умение.

И, придя в клуб, он наделся, что не теряет зря времени и его поиски увенчаются успехом.

Казалось, небо услышало его и преподнесло ему подарок в облике Ройдина Элдриджа, предлагавшего огромные деньги за победу на скачках, которые, как чувствовал баронет, он может с легкостью выиграть.

Главным же условием участия в состязаниях, как известно, было то, что каждого приглашенного должна сопровождать киприотка.

Поэтому, направляясь из Тэттерсолл в Челси, Гарри был абсолютно уверен, что Милли не откажется пойти с ним.

Новость о том, что барон возвращается как раз в самый неподходящий момент, разбила вдребезги все надежды и планы молодого искателя удачи.

Теперь же единственным шансом заполучить деньги, так необходимые для операции няни, было взять свою сестру, страшно подумать, в замок Элдридж.

Гарри неустанно повторял себе: «Я не должен вести ее туда, это неправильно».

Затем, посмотрев на свою сестру, как будто видел ее впервые, он вдруг осознал, что она просто великолепна. Пелена спала с его глаз, и он увидел перед собой сказочную красавицу.