Само́й Кло я о своих визитах в Калифорнию не сообщала. Да, я сражалась за нее, но, по моему глубокому убеждению, эта битва относилась к миру взрослых, и ей не следовало знать о ней больше, чем необходимо. Едва ли не больше всего я боялась, что если мне в конце концов удастся одержать победу, девочка может подумать, будто это произошло потому, что отец сам от нее отказался.

На веранде показался Томми, который держал в руках низкий и широкий ящик с рассадой подсолнухов. Он все-таки восстановил бабушкину теплицу, и я решила, что первыми цветами, которые я там высажу, должны стать ее любимые подсолнухи. Еще летом я посадила несколько штук вдоль забора сада, и сейчас крупные желтые цветки, похожие на улыбающиеся лица, напоминали мне о Бутси.

– Кэрри только что звонила. Она уже на празднике, говорит, народа собралось уже очень много. Она нашла свою клетчатую красно-белую скатерть и обещала прикрепить ее скотчем к столу до того, как мы привезем пироги.

– Очень хорошо. Спасибо, Томми. У меня тоже все готово, так что помогать мне не нужно. Лучше поезжай вперед – я знаю, Кэрри давно ждет, чтобы ты покатал Бо на карусели.

И я подмигнула брату, вспомнив, как в детстве мы вместе ходили на Праздник урожая. Какие бы лекарства Бутси ни давала Томми, на карусели, – а также на любом другом аттракционе, подразумевавшем быстрое движение по кругу, – его сразу начинало жестоко тошнить. Насколько я помнила, за все время брату так ни разу и не удалось переварить до конца сладкую вату, мороженое или подсоленные тянучки.

– Кольцо не забыл?

Томми похлопал себя по карману, в котором лежало обручальное кольцо Бутси. Когда-то оно принадлежало Аделаиде, но буквально за несколько дней до своей гибели она отнесла его к ювелиру, чтобы немного увеличить размер. Кольцо, таким образом, сохранилось и перешло к Бутси. Я нашла его в большой столовой супнице, когда чистила наше старое серебро. Должно быть, Бутси положила его туда, когда в последний раз чистила столовые приборы, да и забыла (этой супницей пользовались редко, уж больно она была громоздкая). Изящная золотая вещица показалась мне чем-то вроде привета или даже благословения от обеих женщин – от нашей бабки и от прабабки, поэтому, когда Томми сказал, что намерен сделать Кэрри предложение, я поняла, что кольцо нашлось не случайно.

– Не забыл. Знаешь, пожалуй, я поговорю с Кэрри до карусели, иначе может получиться очень неловко.

– Отличный план. – Я крепко обняла брата. – И еще – я очень за тебя рада! Честно!

– Что ж, может, в таком случае устроим двойную свадьбу?

– Там видно будет, – уклончиво ответила я. – Кстати, один из пирогов в холодильнике – твой, но только один. Остальные три для Коры, для Матильды и для миссис Шипли, поэтому если я хоть одного недосчитаюсь – оторву тебе руку и буду бить ею по голове. – Эту угрозу Бутси когда-то повторяла довольно часто, поскольку Томми – прожорливый, как все подростки, – частенько похищал из холодильника еду. Бабушка утверждала, впрочем, что гораздо больше ее возмущает не сам факт кражи, а то, что Томми оставляет за собой настоящую дорогу из крошек.

– Ой, боюсь! – В голосе брата я расслышала улыбку и сама улыбнулась.

Урожай был хорошим, и мы с Томми могли задуматься о том, что делать дальше. Неспешный круговорот сельской жизни всегда был мне по душе, причем в моих представлениях он всегда начинался именно осенью, когда фермеры убирали урожай и поля пустели. Это время казалось мне самым подходящим, чтобы задуматься о том, как будущей весной в землю снова падут семена, чтобы летом мы снова могли любоваться белыми и розовыми цветами хлопчатника, и как те в свою очередь превратятся в небольшие, наполненные невесомой, снежно-белой ватой коробочки; когда же собранный хлопок отправится в амбары и хранилища, поля вновь опустеют и затихнут, готовясь к долгой зимней дреме. У нас в Дельте этот цикл повторялся уже больше двух столетий, но только теперь я научилась черпать в нем утешение и спокойствие. Твердо знать, что после зимних холодов снова наступит весна, – это очень и очень много. Для меня, во всяком случае, этого было достаточно.

– Эй, а Трипп-то когда приехал? – спросила я, когда мой взгляд упал на припаркованный рядом с домом белый пикап.

В ответ Томми пожал плечами и поспешил сесть за руль своего автомобиля.

– Понятия не имею. Может, пока ты ходила в кухню за последними пирогами?.. – И, помахав мне рукой, брат развернул свой «Форд» и помчался по аллее значительно быстрее, чем было необходимо.

Насколько мне было известно, Трипп все утро был занят по работе, поэтому я не стала слать ему даже эсэмэсок, не сомневаясь, что он сам свяжется со мной, как только у него появится свободная минутка. Но он так и не позвонил, и я решила, что сегодняшний день был для него не самым простым – особенно если учитывать специфику его работы. В конце концов я все же отправила ему СМС с напоминанием, что он обещал ждать меня в семь вечера возле моего киоска с пирогами, но Трипп почему-то приехал ко мне домой.

Я уже собиралась вернуться в дом, полагая, что найду Триппа на кухне, но тут до меня дошло, что рядом со мной нет Снежка и что я вообще не помню, когда я видела собаку в последний раз. Тут же в голову полезли разные неприятные мысли; в частности, я вспомнила, что много лет назад, когда пес Томми, Снежок Первый, состарился, он сам ушел на болота, чтобы умереть вдали от людей. Мы долго его искали, но нашли, только когда заметили кружащих над кипарисами падальщиков.

При мысли об этом у меня буквально сжалось сердце. Я знала, что никогда больше не посмею посмотреть в глаза Кло, если с ее собакой что-то случится. Куда же мог подеваться Снежок?..

Развернувшись, я двинулась в обход дома к заднему крыльцу, где стояла собачья миска с водой. До захода солнца было еще больше часа, но дневной свет уже начал понемногу меркнуть, и желтовато-коричневые цвета болот смазались, превратившись в оттенки серого. Из-за дома доносились голоса, и я остановилась, пытаясь определить, кому они принадлежат.

– Где, черт возьми, моя лимская фасоль?! А это что такое? Теплица?! Это не теплица, а гребаный стыд!

– Юной леди не подобает сквернословить. – Это Трипп.

– Да… То есть – да, сэр. Но все-таки куда, дери-раздери, подевалась фасоль, которую я сажала на этом самом месте?..

Я бросилась вперед и остановилась только у распахнутой калитки сада. Мне казалось – вечернее освещение сыграло со мной злую шутку. Снежок был здесь, это я видела отчетливо. Почуяв меня, пес негромко заскулил, привлекая внимание остальных. Трипп, глядя на меня, широко улыбнулся, но я лишь скользнула по нему взглядом. Все мое внимание оказалось приковано к одетой во все черное девочке с волосами, неумело заплетенными в «французскую косу». Ее губы слегка кривились – казалось, она никак не может решить, то ли ей оскалиться, то ли улыбнуться. Улыбка понемногу брала верх, но, возможно, мне это только казалось.

Внезапно мне пришли на ум слова Триппа, который сказал: «Иногда те, кого труднее всего любить, нуждаются в любви больше остальных». Теперь я поняла, что буду помнить их еще очень долго, быть может – до конца своей жизни, но эта мысль меня почему-то совсем не пугала.

– Кло! – то ли воскликнула, то ли всхлипнула я. – Кло!!! Как ты сюда попала?! – Бросившись вперед, я крепко обняла девочку, нисколько не заботясь о том, обнимает ли она меня в ответ.

– Прилетела… На… самолете, – придушенно проговорила Кло, чье лицо оказалось прижато к моей груди. Я и боялась ее задушить – и в то же время не могла заставить себя разжать объятия. Кло пыталась освободиться, но я не отпускала – на одно страшное мгновение мне показалось, что все это мне только снится и что стоит мне выпустить девочку из рук, как она растает, как дым, как туман над болотами…

Улыбаясь сквозь слезы, я сказала:

– Я очень по тебе скучала, Кло. Если бы ты только знала, как я рада, что ты наконец приехала! – Я слегка отстранилась, но продолжала крепко держать ее за плечи. В данный момент я не особенно доверяла зрению и слуху – только осязанию, поэтому прервать контакт было выше моих сил. – И… если бы ты знала, как сильно я тебя люблю!

Губы Кло задрожали. Я знала – она пытается справиться с собой, показать, что она уже взрослая и ей, в общем-то, все равно. По привычке Кло даже попыталась закатить глаза, но не выдержала и, качнувшись вперед, в свою очередь обхватила меня обеими руками.

– Я тоже люблю тебя, Вивьен! Прости, что не сказала тебе этого раньше. Зато теперь говорю!..

Мы еще долго обнимались, то смеясь, то плача от радости; мы говорили одновременно – обо всем и ни о чем. Наконец-то мы поверили, что мы снова вместе – и все же и я, и Кло боялись разжать объятия.

Потом в дверях кухни появилась мама, очевидно, привлеченная шумом.

– Что здесь происходит?

Оторвавшись от меня, Кло шагнула к калитке сада, чтобы Кэрол-Линн могла ее увидеть.

– Джо-Эллен! – воскликнула мама и широко развела руки, а я снова засмеялась и заплакала, когда Кло подбежала к ней и крепко обняла.

Какое-то время спустя мама отстранила девочку и критически осмотрела.

– Пойдем-ка в дом, нужно поправить тебе прическу.

Кло бросила на меня быстрый взгляд, но даже напускное равнодушие, которое девочка использовала, чтобы казаться старше, не могло скрыть ее улыбку.

– Венди прислала мне СМС и предложила вместе сходить на ваш Праздник урожая, – сказала она с великолепной небрежностью. – Она пишет – мы будем кататься ночью на возу с сеном, к тому же на празднике должны быть симпатичные мальчики… Ну не знаю… Вообще-то, катание на возу – отстой и прошлый век, но сейчас все равно уже слишком темно, чтобы работать в моем саду, поэтому… – Не договорив, Кло вопросительно посмотрела на меня.

– Конечно, сходи… – Я кивнула. – Я сама тебя отвезу, так что можешь не торопиться. Если решишь переодеться – вся твоя одежда по-прежнему в твоей комнате, в шкафу. Впрочем, можешь ехать на праздник и так, – быстро добавила я.

– Ну посмотрим… – сказала Кло и напоказ тяжело вздохнула, а я почувствовала, как многие недели, заполненные ожиданием и тоской, куда-то исчезли, словно их и не было. Сейчас мне казалось, будто Кло никуда не уезжала, – и именно таким я представляла себе ее возвращение, когда позволяла себе мечтать.

Моя мать тем временем скрылась в кухне, и Кло двинулась за ней, но на пороге снова обернулась.

– Между прочим, я получила все твои сообщения. И прослушала их все до одного. – Уголки ее губ слегка приподнялись. – Спасибо.

– Не за что. – Я старалась казаться спокойной, хотя больше всего мне хотелось запрыгать на одной ножке, пройтись колесом или выкинуть еще что-нибудь в этом роде. Я, впрочем, ограничилась ответной улыбкой и, как только дверь кухни закрылась (последним в нее вбежал Снежок), повернулась к Триппу.

У меня был к нему только один вопрос.

– Как?!.

Он шагнул вперед и положил ладони мне на талию.

– Я давно понял: Марк снова и снова отказывал тебе вовсе не потому, что не мог или не хотел сказать тебе «да», а потому, что не хотел говорить «да» тебе. Помнишь, несколько недель назад я сказал, что еду охотиться на голубей?.. Вместо того я совершил небольшую поездку на Западное побережье и записался на прием к одному очень популярному пластическому хирургу…

Я закрыла глаза, пытаясь представить себе встречу этих двух столь непохожих мужчин.

– Хотелось бы мне сказать, что мы долго спорили, но в конце концов я его убедил, так что твой Марк даже прослезился, – продолжал Трипп. – Но увы… По-моему, он воспринял мое предложение чуть ли не с облегчением, уж больно ему не терпелось избавиться от дочки. Я сказал – мы хотим, чтобы Кло приезжала к нам каждое лето, на Рождество и на День благодарения, а уж Марк сам прибавил к этому дни рождения: ее и твой. Наверное, мог бы и мой прибавить, да только он все равно в июле…

– А Кло… Она об этом что-нибудь знает?

– Нет. Ей известно только, что ты наконец-то обо всем договорилась с ее отцом и что Марк досрочно дарит ей ко дню рождения авиабилет до Джексона, штат Миссисипи, чтобы она могла повидаться с тобой уже в эти выходные.

– Значит, Кло приехала только на уик-энд?

– Не волнуйся, на Рождество она приедет на целый месяц. Кстати, я потребовал, чтобы Марк зафиксировал свое согласие письменно. Просто на всякий случай.

– И он… согласился?

– А куда ему было деваться?

– Трипп… ты молодчина! – Я привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Хотела бы я знать, чем я заслужила все это? И чем я заслужила тебя?..