Выйдя из комнаты, Кэрол отправилась на поиски Тэды. Она нашла бабушку там, где и рассчитывала, — в комнате, которую сама Тэда называла комнатой воспоминаний. Ее бледно-голубые стены были сплошь увешаны снимками кинозвезд голливудского «золотого века». На всех фотографиях стояли дарственные надписи.

«Наилучшие пожелания от одной блондинки другой блондинке». Под этими словами была подпись Мэрилин Монро.

«Тэде Стэндиш с пожеланиями достичь небывалых высот», гласила надпись под фотографией Кларка Гейбла.

В свое время Тэда настояла, чтобы ее невестка дала своей дочери имя Кэрол, в честь Кэрол Ломбард, жены Кларка Гейбла, которой она всегда восхищалась.

Кэрол машинально поправила свои темные волосы, представляющие полную противоположность белокурым локонам своей тезки. Иногда Тэда всерьез заговаривала о том, что Кэрол следует их перекрасить. Да, Кэрол Ломбард из нее не получилось. Но она и не особенно стремилась к этому.

Она посмотрела достаточно старых фильмов, чтобы убедиться, что Кларк Гейбл обладал неотразимым обаянием; казалось, оно проникает даже сквозь экран. Кэрол поймала себя на том, что думает о Джералде Тэлфорде. Его шарм тоже неоспорим. Интересно, производит ли он такое же впечатление на экране? Кэрол тряхнула головой. К чему попусту размышлять об этом?

По мнению Тэды, Кэрол следует поселить Джералда у них в доме. Но Кэрол не собирается этого делать. Если уж ей не избежать постоянных встреч со съемочной группой, она по крайней мере может не сталкиваться с этой новоявленной звездой. Больше всего она хотела, чтобы их пути никогда не пересекались.

Глава 2

Тэда сидела в кресле с подлокотниками, инкрустированными слоновой костью, держа на коленях альбом с фотографиями и газетными вырезками. Она больше не плакала. Когда Кэрол пересекла комнату и присела на пол возле ее кресла, Тэда подняла голову и печально улыбнулась.

— Прости, — тихо сказала Кэрол. — Я не хотела тебя расстраивать.

Тэда вздохнула.

— Иногда мне кажется, что твой отец воспитал тебя слишком независимой. Конечно, здесь есть доля и моей вины. Это ужасно, что бедная Элеонора умерла такой молодой, когда тебе было всего семь лет. Это была огромная потеря для тебя. Я, как могла, старалась заменить ее, но не уверена, что преуспела в этом.

Кэрол осторожно взяла руку Тэды и прижалась к ней щекой.

— Ты не виновата в том, какой я выросла. Ты была самой лучшей бабушкой на свете и по-прежнему ею остаешься. Просто я всегда стараюсь защитить тебя.

— Понимаю, детка, но я совсем не нуждаюсь в защите. Конечно же, мне следовало вначале посоветоваться с тобой. Признаю, что была не права. У меня есть только одно оправдание: мне ужасно хотелось, чтобы этот фильм снимали именно у нас. Я так долго была лишена всей этой упоительной атмосферы, что окружает мир кино! — Тэда высвободила руку и указала на газетную вырезку со своей фотографией. — Это был мой последний фильм.

Кэрол взглянула на снимок, где ее бабушка была совсем молодой. Она читала эту заметку много раз. Заголовок гласил: «Юная Тэда Стэндиш оживляет романтическую рутинулюбовного треугольника».

Она улыбнулась бабушке.

— Ничего удивительного, что дедушка Лайл в тебя влюбился. Ты была самой очаровательной из голливудских «звездочек».

Тэда закрыла альбом, отложила его в сторону и нежно погладила Кэрол по плечу.

— Я должна была подумать о том, как много для тебя значит твоя мастерская. Мне очень жаль, что я совершенно забыла об этом.

Вспомнив о грузовиках, Кэрол вскочила с места.

— Мне лучше пойти туда, — с тревогой сказала она. — Соа наверняка не поймет, что происходит, когда к ней ввалится вся эта орава.

Тэда критически взглянула на Кэрол.

— Сейчас ты выглядишь гораздо лучше, но тебе нужно надеть приличный плащ вместо этого ужасного пончо, которое ты всегда носишь в дождь.

Кэрол слегка покраснела, понимая, что бабушка заметила ее макияж и наверняка решила, что это сделано специально для Джералда Тэлфорда.

Но так ли уж она не права? — спросила себя Кэрол. Ты собираешься встречать гостей, поэтому и накрасилась. Но разве бы ты стала красить губы и веки для водителя грузовика с татуировкой? Выходит, все эти ухищрения предприняты тобою только ради Джералда Тэлфорда, с которым ты будто бы не желаешь встречаться…

Плащ, о котором говорила Тэда, защищал от дождя, но, в отличие от пончо, не был полностью водонепроницаемым. Кэрол подумала, что, очевидно, ей предстоит снова промокнуть, но все равно решила последовать совету бабушки. Взглянув на себя в зеркало, висящее в холле, она не без удовольствия отметила, как хорошо приталенный плащ облегает ее небольшую грудь.

Смешно, тут же подумала она. Зачем я прилагаю столько усилий, чтобы показаться с самой лучшей стороны перед человеком, которому не доверяю? Кэрол уже начала развязывать пояс, чтобы сменить плащ на пончо, но потом все же передумала. В конце концов, не стоит уделять слишком много внимания таким вещам. Ей нужно только успокоить Соа и забрать свое оборудование из мастерской, если это будет необходимо. Возможно, она вообще не увидит Джералда Тэлфорда. Такой вариант устраивал ее гораздо больше.

Соа была вдовой одного из дедушкиных работников. Она принадлежала к одному из индейских племен, которые жили в горах Сьерры еще задолго до прихода сюда испанских и американских колонистов. Кэрол очень подружилась с ней, и Соа научила ее плести традиционные индейские корзины из ивовых прутьев и волокон тростника. Вот уже несколько лет они работали вместе в устроенной на гасиенде мастерской.

Но для Кэрол это была не просто мастерская. Она приходила сюда каждый раз, когда ей хотелось побыть одной. Это было ее личное убежище, что-то вроде бабушкиной комнаты воспоминаний. А «Горизонт» и Джералд Тэлфорд, похоже, собираются вторгнуться в ее святая святых.

— Кэрол! — окликнула ее Тэда.

Кэрол, уже взявшаяся за ручку двери, остановилась и обернулась. Тэда приблизилась к ней.

— Надеюсь, ты будешь вести себя тактично, — сказала она. — Ведь Джералд действительно звезда. Очень талантливый молодой человек.

Губы Кэрол дрогнули в иронической усмешке.

— Да уж, — прошептала она.

— Конечно, у нас он пока еще не так известен, но вот у себя в Австралии…

— Ты хочешь сказать, что «Горизонт» пригласил никому не известного австралийского актера на роль Хоакина Мурьеты? На главную роль в своем фильме?

— Австралийцы за последние несколько лет сделали немало прекрасных картин. Кстати, мы и раньше приглашали австралийских актеров. Взять хотя бы Мэла Гибсона.

Кэрол пожала плечами.

— Что ж, это их дело. Пусть снимают, не возражаю. Однако надеюсь, ты не будешь вкладывать свои средства в этот фильм. Ты ведь этого не сделаешь, не так ли?

Тэда вспыхнула.

— Даже если и сделаю, что с того? Кажется, я достаточно взрослая, чтобы знать, как мне поступить.

— Я не собираюсь советовать тебе, как поступать. — Кэрол помолчала, стараясь подыскать нужные слова. Как защитить Тэду от неприятностей, без того чтобы не оскорбить ее чувств? Это казалось почти непосильной задачей. — Ты не должна оставаться в прошлом. Пойми, что Голливуд сейчас уже не тот, каким он был во времена твоей молодости. Вся киноиндустрия изменилась. — Кэрол попыталась улыбнуться. — Сейчас там никто даже не знает о старлетках.

— Ты говоришь совсем как твой отец, — перебила ее Тэда. — Конечно, я уже не прежняя голливудская старлетка, но ты тоже не Фрэнк Харт. Ты его дочь, и тебе нет необходимости во всем подражать ему. Я говорила, что ты слишком независима, и так оно и есть на самом деле, но ты во всем копируешь отца. Думай сама за себя! Я признаю, что ты отлично справляешься с ведением хозяйства, но в других отношениях ты кажешься моложе своих двадцати пяти лет. У меня неизмеримо больше жизненного опыта, и я знаю, что делаю, согласна ты с этим или нет.

Кэрол еще никогда не видела бабушку такой возмущенной. Но поскольку дело уже дошло до открытой ссоры, она решила идти до конца.

— Скажи, ты уже давала ему какие-то деньги? — напрямик спросила она.

— Нет, конечно! Чего ради я буду предлагать ему деньги, в которых он совершенно не нуждается!

— А этим киношникам из «Горизонта»?

— Им я тоже не дала ни единого цента. Это они заплатили мне. Я же сказала, что они арендовали ранчо сроком на десять недель. Я покажу тебе контракт.

— Извини, — пробормотала Кэрол, следом за бабушкой входя в комнату, которая прежде служила отцу рабочим кабинетом. — Я не собиралась вмешиваться в твои дела, но… — Она замолчала, уже раскаиваясь в своем желании защитить Тэду.

Тэда открыла верхний ящик огромного письменного стола красного дерева, выдвинула его и, вынув оттуда пачку бумаг, протянула ее Кэрол.

Кэрол бегло просмотрела документы, включая договор об аренде, затем более внимательно перечитала несколько пунктов. Закончив чтение, она убрала бумаги обратно в ящик и взглянула на Тэду.

— То, что они тебе заплатили, можно назвать чисто символическим вознаграждением. С таким же успехом ты могла им разрешить поселиться здесь бесплатно.

Тэда вскинула руки в защитительном жесте ребенка, который боится, что его накажут за совершенную шалость.

— Ну… кроме денег они обещали мне небольшую роль в этом фильме.

Кэрол была настолько ошеломлена, что не сразу смогла заговорить.

— Господи, Тэда! — воскликнула она после паузы. — Неужели ты не понимаешь, что они тебя просто используют!

Тэда тряхнула головой.

— О нет, дорогая моя, ты глубоко ошибаешься! На самом деле, это я их использую!


Охваченная гневом, Кэрол ехала по размытой дождем дороге. Она представляла себе, как Джералд рассыпался в любезностях перед Тэдой, стараясь очаровать ее, чтобы подписать выгодный контракт.

Тэда не стояла перед камерой вот уже… да, больше сорока лет. Ни разу, с тех пор как Лайл Харт, женившись на ней, оторвал ее от привычной почвы. Их сын Фрэнк, отец Кэрол, родился на втором году их совместной жизни, и Тэда полностью посвятила себя ему. Позднее, когда жена Фрэнка умерла совсем молодой, Тэда точно так же заботилась о Кэрол.

Возможно, она не раз вынуждена была смирять свои честолюбивые устремления, которые продолжали оставаться в узде все то время, пока Кэрол росла, но трудно представить, чтобы после стольких лет она вдруг решила вернуться к такой обязывающей профессии, как актерская. Неужели Тэда и впрямь вообразила, что сможет играть в кино после многолетнего перерыва, даже если учесть, что до этого она была одной из наиболее удачливых старлеток Голливуда?

Насколько сама Кэрол разбиралась в кинобизнесе сороковых годов, в те времена от старлеток требовались скорее эффектные внешние данные, чем выдающиеся актерские способности. У юной Тэды Стэндиш с внешностью все было о’кей, но умела ли она по-настоящему играть? Этого Кэрол не знала и потому опасалась худшего.

Ее сердце сжималось при мысли о том, что участие бабушки в картине станет обременительным для всех. Стоило ей представить возможный провал Тэды, как ее охватило чувство протеста. Она знала, что не сможет этого вынести.

Я должна выставить их всех отсюда, и плевать мне на договор об аренде! — в бешенстве подумала она.

Дождь почти перестал, когда Кэрол остановила машину возле колонны уже опустевших грузовиков, выстроившихся позади гасиенды. Она заметила, что трейлеры сгрудились на большом пространстве к югу от постройки. Должно быть, там поселится большинство актеров и технический персонал, решила она, быстрыми шагами направляясь к низкому строению из необожженного кирпича, чьи два крыла образовывали внутренний дворик.

Там, под густой колышущейся кроной мощного фигового дерева, Соа разговаривала с каким-то высоким человеком. Хотя он стоял спиной к Кэрол, она узнала Джералда Тэлфорда.

— Почему бы и нет? — сказала Соа в тот момент, когда Кэрол приблизилась. Ни один из собеседников ее не заметил. — Если вы хотите показать в кино, как я делаю корзины, я ничего не имею против. Хорошо бы еще вы мне заплатили.

— Вы можете на это рассчитывать.

Соа усмехнулась.

— Так и сделаю.

Ну и ну! Сначала он обхаживал Тэду, теперь взялся за Соа! Кэрол вновь почувствовала, как в ней закипает гнев.

— Какую интересную монету вы носите! — воскликнул Джералд, обращаясь к Соа. — Можно мне взглянуть на нее поближе?

Соа протянула ему золотую монету, которая висела у нее на шее на плетеном кожаном шнурке.

— Мой муж подарил мне ее много лет назад, когда мы поженились, — сказала она.

— Испанская, не так ли? — спросил Джералд.

Соа кивнула.