Кэролайн Линден - Потому что люблю

– Что вас попросил сделать мой сын?

Ну что же, это по крайней мере достаточно невинно. Тристан немного расслабился, радуясь, что ответить на этот вопрос очень легко.

– Он попросил меня присматривать за мисс Беннет, пока вас и леди Беннет не будет в городе.

– И танцевать с ней?

– Да. – Это Тристан помнил очень отчетливо.

– Что-нибудь еще?

Баронет вперил в него пристальный взгляд. К сожалению, у него было точно такое же саркастическое выражение лица, какое иногда бывало у Джоан, и это несколько выбило Тристана из колеи. Он ответил:

– Э-э… пить с ней чай и следить, чтобы она время от времени развлекалась.

Тристан старался не думать о последнем, чем они с Джоан занимались, – это Дуглас Беннет совершенно точно не имел в виду.

– Все это звучит совершенно невинно. Скажите на милость, как от чаепитий и редких танцев дело дошло до скандального поведения, красочными рассказами о котором мне сегодня все уши прожужжали?

Тристан и сам толком не знал, когда все изменилось. Вначале она была злобной Фурией, и его главной целью было взять над ней верх. Но потом он обратил внимание на ее губы, на ее грудь и на то, как ее глаза мечут золотые искры, когда она отпускает какое-нибудь язвительное замечание в его адрес. И вскоре все его мысли были только о ней: смеющейся, дразнящей, серьезной, задыхающейся от желания. Когда он перестал думать о ней, как о ходячей неприятности?

– Думаю, поворотным пунктом стал день, когда я уговорил ее подняться со мной на воздушном шаре. – Баронет сдвинул брови, но Тристан продолжал: – Я частично финансирую мистера Чарлза Грина, это он организовал полет воздушного шара на торжествах по случаю коронации его величества. Мисс Беннет как-то заметила мельком, что кататься кругами по парку, как все остальные, – скучно и заурядно, вот мне и пришла в голову мысль устроить прогулку на воздушном шаре. Я надеялся, что это отвлечет ее мысли от беспокойства о здоровье матери. Канаты от шара постоянно держали десять человек, – быстро добавил он. – Мы не покидали пределы Лондона и могли спуститься в любой момент.

– Гм, ей это понравилось?

Тристан представил лицо Джоан, когда они поднимались в холодном утреннем воздухе.

– Понравилось, – негромко сказал он. – Ее глаза так и сияли, а когда мы поднялись настолько высоко, что можно было видеть все – от собора Святого Павла до Гринвича, – она вскрикивала от восторга. А ведь сначала пришлось уговаривать ее на эту затею, и у меня были опасения, что она никогда мне этого не забудет. Но когда мы поднялись в воздух, она пришла в такой же восторг и возбуждение, что и я. Это был первый раз, когда мы могли разговаривать не споря. – Тристан немного помолчал, потом сказал: – Думаю, что мы с ней хорошо поладим, если поженимся. Вы дадите благословение на наш брак?

Баронет откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и подпер рукой подбородок.

– У вас ведь нет сестер, Берк?

– Нет, сэр.

– И ваша мать, насколько мне известно, давно умерла.

– Да, сэр.

На лицо гостя набежала легкая тень сочувствия.

– Я всегда думал, что вам выпали в жизни плохие карты. Ваш дядя был хорошим человеком, хотя и напрочь лишенным чувства юмора, но тетя… Ребенку, которому пришлось расти под ее надзором, можно только сочувствовать.

– Я старался избегать его при любой возможности, – признался Тристан.

– Да, я так и понял, – сухо заметил баронет. – О вашем приезде в Хелстон-Холл ходили легенды.

Тристан почувствовал, что у него горят уши.

– Я приношу за это глубочайшие извинения.

– Нет, нет. – Сэр Джордж отмахнулся. – Я точно знаю, как было дело. Мой сын считал вас самым замечательным парнем во всей Британии, и я за два дня понял почему. Мальчик, выросший без родителей и без постоянного дома, не имеет понятия о границах, он готов без малейших колебаний отправиться на поиски приключений, не боясь получить нагоняй от родителей. – Сэр Джордж помолчал, на мгновение его взгляд стал более строгим. – Надеюсь, все это осталось в прошлом.

– Я никогда не подвергну вашу дочь опасности, – быстро сказал Тристан. – Никогда.

– Будет намного хуже, если вы ей наскучите. – Встретив удивленный взгляд Тристана, баронет кивнул: – Я тридцать лет состою в браке и больше двадцати из них воспитываю дочь, и я вам прямо скажу – величайшую на свете опасность для душевного мира мужчины представляет скучающая женщина. Женщинам нужны какие-то занятия. Еще им необходимы внимание, уважение и нежность и по меньшей мере две новые шляпки в год, но больше всего им нужно что-нибудь важное, чем они могли бы занимать свои дни.

Тристан нахмурился.

– Значит, мне нужно найти, чем ей заниматься?

Сэр Джордж фыркнул:

– Упаси вас бог говорить ей, что делать! Нет, вы должны дать ей некоторую свободу, чтобы она сама нашла себе занятие. Моя мать быта увлечена своим садом, моя жена посвятила себя детям и моде. Надеюсь, что у моей дочери когда-нибудь тоже будут дети, которым она себя посвятит, но в любом случае советую, как мужчина мужчине, пользоваться словами «запрещаю» и «не разрешаю» очень ограниченно. Женщины в нашей семье известны своей железной волей, и горе тому мужчине, который рассчитывает согнуть эту волю по своему желанию. Куда более вероятно, что она разогнется и ударит его по лицу, и он останется с глубокой вмятиной на черепе.

– Спасибо за предупреждение, – сказал Тристан и добавил вполголоса: – Хотя вы могли бы сказать об этом раньше.

Глаза баронета блеснули.

– Значит, она уже продемонстрировала свою волю? Что ж, моя Джоан – умная девочка, решительная и быстро соображает. Но у нее доброе, любящее сердце, и если она отдала его вам, то я мало что могу сказать. – Он пожал одним плечом. – Я уже говорил, что женщинам Беннет не очень-то легко отказать?

– Значит, мы договорились?

– Да. – Баронет протянул руку, и Тристан ее пожал. – Я велю моему поверенному обратиться к вашему, чтобы составить брачный контракт.

– Отлично! – Тристан улыбнулся, от восторга его сердце громко стучало. – Я уверен, мы придем к справедливому соглашению.

– Мальчик мой, я намереваюсь получить с вас по максимуму. Не таким я хотел видеть замужество моей дочери.

Тристан усмехнулся.

– Можете попытаться. – Баронет изогнул одну бровь, и Тристан стер с лица усмешку. – Нет, сэр. Я прошу прощения за любые неприятности, которые мои действия могли причинить вашей семье.

– Скоро это будет ваша семья, – напомнил сэр Джордж.

Об этом Тристан уже думал, но даже леди Беннет в самые трудные моменты не может быть хуже тети Мэри. И он очень надеялся, что после того как он покажет себя хорошим мужем, оба родителя Джоан смягчатся по отношению к нему.

– Да, сэр.

Сэр Джордж хмыкнул.

– Не хотелось бы, чтобы я об этом пожалел. – Он смерил Тристана оценивающим взглядом. – Не сомневаюсь, что на кулаках вы меня разобьете в пух и прах, но я все еще отличный стрелок.

– А… да. Я это прекрасно понимаю.

– Хорошо. Сделайте мою дочь счастливой. – Он хлопнул Тристана по плечу и наконец-то доброжелательно улыбнулся. – Если в качестве напоминания мне придется нанести вам парочку телесных повреждений, это всех очень расстроит.

– Э… да, сэр.

Баронет окинул взглядом комнату.

– Джоан говорила, что вы напичкали свой дом на Ганновер-сквер всяческими новшествами. Вы мне их покажете?

Тристан во второй раз опешил от удивления.

– Вы хотите посмотреть дом?

– Конечно. – Сэр Джордж встал. – Знаете, я предвидел, что мы закончим этим. Как только моя дочь стала восторженно распространяться о ватерклозетах и подъемнике для угля, я понял, что она вас одобрила и этот разговор обязательно состоится, это лишь вопрос времени. – Он склонил голову набок. – Как я понял, вы даже советовались с ней по поводу окраски стен и цвета ковров.

– У нее прекрасный вкус, – пробормотал Тристан.

– Как и у ее матери. – Баронет достал из жилетного кармана часы, посмотрел время и убрал их обратно. – Пойдемте, молодой человек. Я думаю, у нас обоих это последнее спокойное утро до самой свадьбы.

День свадьбы начался многообещающе. Хотя, возможно, Джоан так показалось потому, что это был конец совершенно кошмарной недели.

Как выяснилось, ее исчезновение вместе с Тристаном на балу у Брентвудов было замечено на удивление большим числом людей. Можно было не сомневаться, что только личная дружба леди Беннет с самыми ярыми светскими сплетницами помогла предотвратить грандиозный скандал. Возможно, помогло и то, что объявление о свадьбе появилось в газетах на следующий день после визита сэра Джорджа к Тристану. И хотя леди Беннет решила, что венчание должно состояться как можно скорее, она не желала допустить, чтобы оно выглядело поспешным или было организовано кое-как. Поэтому Джоан была занята с утра до вечера: она писала приглашения, составляла меню, заказывала вещи для своего приданого и принимала всех доброжелателей, которые появлялись в их гостиной. Они приходили якобы затем, чтобы ее поздравить, но в действительности, как думала Джоан, чтобы разузнать скандальные подробности.

За день до свадьбы в Лондон вернулся Дуглас. Джоан заранее собралась духом, готовясь к встрече с братом, но он, по-видимому, оправился от изумления этой новостью еще по дороге в город. Он пробормотал поздравления, поцеловал Джоан в щеку и ни единым словом не поинтересовался, как случилось, что она выходит замуж за его друга. Джоан могла только гадать, кто предупредил его не касаться этой темы – отец или Тристан.

Тристану позволили нанести всего один визит. На диване рядом с Джоан сидела леди Беннет и неотрывно строго смотрела на него. Она оставила их лишь на несколько минут, чтобы дать ему возможность формально сделать предложение. Тристан покосился на дверь, которую леди Беннет оставила приоткрытой, и кашлянул, чтобы прочистить горло.

– Я не хотел, чтобы все получилось вот так.

До этого Джоан не терпелось с ним поговорить, а теперь она не вполне понимала, что сказать, тем более что мать стояла за дверью.

– А как ты хотел, чтобы все было?

Ее зеленые глаза больше не сверкали, не блестели озорством, а смотрели серьезно.

– Я надеялся поговорить с тобой до того, как все будет решено.

Джоан нерешительно улыбнулась.

– Что ж, теперь у тебя появилась такая возможность.

– Верно. – Он снова покосился на дверь. – Мисс Беннет, окажете ли вы мне честь стать моей женой?

Для предложения руки и сердца этого было как-то маловато. Джоан надеялась на большее или по крайней мере рассчитывала, что они будут чувствовать себя друг с другом непринужденно, как обычно. Доволен ли он этим? Если бы не этот скандал, хотел бы он на ней жениться? А ответ на его вопрос они оба знали заранее.

– Да, – прошептала Джоан, стараясь не поддаваться унынию.

На мгновение на лице Тристана появилась его обычная улыбка.

– Хорошо, – прошептал он. – В таком случае я могу это сделать.

Он схватил ее за запястье и потянул на себя, чтобы поцеловать. Это был настойчивый поцелуй, такой поцелуй, от которого останавливается сердце… и длился он всего мгновение. Когда Тристан ее отпустил, она откинулась на спинку дивана, ловя ртом воздух.

– Остальное придется отложить на потом, – добавил он все тем же чувственным шепотом.

– Я полагаю, вы сделали предложение.

Голос леди Беннет прозвучал почти одновременно с его словами. Она стояла на пороге, и Джоан очень надеялась, что мать не успела увидеть их поцелуй.

Тристан встал и поклонился.

– Да, мэм. И я счастлив, что мисс Беннет его приняла. Может быть, мы назначим дату свадьбы?

– Следующая пятница, – ответила леди Беннет.

– Хорошо, тогда до пятницы.

Тристан еще раз поклонился и ушел. Джоан оставалось только гадать, что больше отражало его истинные чувства: бесстрастное предложение или обжигающий поцелуй?

Но вот наконец настал этот день. Еще до того как Джоан успела встать с постели, к ним приехала Абигайль Уэстон, которая должна была стоять рядом с невестой, и ей разрешалось помогать Джоан одеться.

Первым вопросом, слетевшим с губ Абигайль, был:

– Ты счастлива?

После того самого бала у леди Брентвуд подруги ни минутки не могли поговорить без свидетелей.

– Конечно, я же выхожу замуж.