Хорошо еще, что с урожаев дачных семья на зиму заготовок по банкам накрутила. Ну там огурчики, помидорчики, капустку квашеную. Папа с дедом Юрой не зря в район на красную рыбу ездили, икорки запасли да нерки насолили. В общем с пропитанием как-то определились. А вот с жильем как быть? Понятно, что в прихожую второй диванчик не поставишь. Даже если временно близнецов с Леной к подруге переселить, а деда Юру на дачу (заморозков еще нет, не пропадет), и то с площадью явно напряженка. А тут еще постоянные отключения электроэнергии по вечерам. Власти не то экономят, не то политические игры ведут, а горожане каждый вечер при лучинках коротают.

Неплохо бы, конечно, гостя в гостиницу поселить, как и он рационально сделал. Гость себя свободнее чувствует и хозяевам неудобств не доставит. Только проблема в стоимости встала. Если одноместный номер дней на несколько снять, для семейного бюджета это весьма ощутимо. Но делать нечего, папа за сберкнижку взялся.

На фоне всеобщей суеты Ирочка постеснялась семейству внешность Дэвида описать, а потом решила, что по большому счету не во внешности дело, она, во всяком случае, этому значения придавать не собирается.


Время шло, Дэвид молчал. Вдруг как-то вечером в пятницу, когда семья на кухне при свечке чай пила, звонок по телефону раздался. Ирочка трубку сняла и охнула. Это Дэвид!

Он сообщил, что утром прибыл во Владивосток. И хотел бы завтра утром с ней увидеться.

Зря семейство планы разные по поводу его размещения строило. Дэвид сам в отеле поселился, а чтоб не беспокоить, о приезде своем заранее сообщать не стал. Папа хмыкнул, но одобрил. Сказал, что мужик молодец. Самостоятельный. А Ирочка гордость почувствовала.

На другой день они встретились. Дэвид поселился в самом дорогом отеле города, в нем даже электричество автономное и своя скважина, чтоб, значит, с водой проблем не было.

Ирочка по этому поводу порадовалась, поскольку была патриоткой и города своего и страны и не хотела, чтоб американец проблемы быта российского во всей красе наблюдал.

Дэвид на три дня во Владивостоке задержаться намерился. Ирочка с родственниками голову сломали, разрабатывая план культурных мероприятий. Папа с книжки почти всю сумму снял и теперь в шкатулочке купюры задумчиво время от времени перебирал, подсчеты производил.

К первому знакомству сутки готовились. Квартирку до блеска надраили, угощений напарили-нажарили, банки с заготовками повскрывали. Близнецам велели не дышать.

Наконец Ирочка гостя на такси привезла. Семья из окошка смотрела. Дэвид из машины вышел, головой своей ушастой по сторонам вертеть стал, на пятиэтажку с интересом глядеть. А семейство ахнуло.

— Бог мой, никак карлик! — воскликнула мама.

— М-да уж, — крякнул папа.

Но Ирочкина родня люди истинно русские, а это значит — добрые и терпимые. Опять же квартирный вопрос о себе забыть не давал. Поэтому, пока Ирочка с гостем на четвертый этаж по лестнице поднимались, семья физиономии свои в порядок привела, и, когда дверь открыли, ни у кого и тени удивления или разочарования на лице не было.


Встретили гостя радушно. Кормили разносолами, спиртное на любой вкус предлагали.

Дэвид не скромничал. Лопал охотно, от водки отказался, но коньяку откушал.

Близнецы концерт по заявкам показали. Пели дуэтом про голубой вагон и еще «Самоволочку». Потом на бис «Яблочко» сплясали. Дед фотографии фронтовые показывал, про встречу с союзниками в Западной Европе вспоминал и все просил Ирочку перевести его вопрос: почему же союзники слишком со вторым фронтом тянули, нехорошо это. Ирочка деду кивала, но слукавила, не перевела.

Тут, как назло, время отключения электроэнергии наступило. Свет погас на полчаса прежде обычного срока. Дэвид на полуслове поперхнулся. Похоже, испугался. Но папа быстро свечки в рюмочках расставил, позажигал. Ирочка объяснила гостю местную проблему, но тот так и остался в большом недоумении.

А в целом встреча прошла в теплой дружественной обстановке. Прощались в крохотной прихожей шумно, жали руки, приглашали прийти еще завтра. Дэвид благодарил, улыбался, жал руки в ответ.

Ирочка опять на такси повезла гостя в отель. По пути, пока по темным улицам ехали (свет-то целыми кварталами отключают!), Дэвид планами своей поездки в Москву поделился, немного о семье своей рассказал, приветы передал.

Дома после Ирочкиного возвращения семья совет на кухне держала. Мнения разделились. Лена считала, что наша Ирочка — умница и душа золотая — стоит жениха покрасивее. Ну, пусть не принца, но не метрового же ушастика, хоть и американца!

Тут папа неожиданно за Дэвида вступился. Сказал, что мужик крепкий, самостоятельный. А с лица воды не пить. И мама его поддержала. Близнецов к участию в голосовании не допустили, а вот дедушка объявил себя воздержавшимся.

— Ну а ты-то сама что думаешь? — обратились к Ире.

— Ой, да не знаю. Он хороший. Как-то жалко мне его. Маленького.

О, русские женщины! Как часто чувство жалости к мужчине заменяет вам любовь! В душе Ирочка уже решила, если Дэвид сделает предложение, она согласится. Пора ей уже, да и у семьи квартирная проблема несколько сгладится. Надо же, в конце концов, и о близких думать.

А вот Дэвид делать предложение не торопился, второй и третий день его пребывания прошли в экскурсиях и прогулках по осеннему лесу, а на четвертый он отбыл в Москву. Так ничего по интересующему вопросу и не сказал.

— Козел! — высказался дед.

Мама вздыхала, Лена целовала Иру в щеку.

«Что ты будешь делать? — думала Ира. — Ну почему у меня все не как у людей? У всех принцы, свадьбы, семейное счастье, а я — как заговоренная. Нет, этих мужчин не поймешь, зачем же девушке голову морочить?»


Приезд Дэвида еще неделю занимал умы домочадцев, но постепенно все стало забываться, жизнь вошла в прежнее русло. Больше на эту тему никто не заговаривал, и Ирочка за то была родным благодарна.

В течение месяца Ирочка почту электронную не смотрела. А когда глянула — ахнула. Дэвид прислал красочную анимационную открытку, в которой просил ее стать его женой!

Ирочка даже некое чувство торжества испытала. И семейство оживилось. Мама с гордостью соседкам говорила, что Ирочке американец предложение сделал, что дочь ее теперь в Америку собирается, а там и они на свадьбу поедут. Подробности о женихе мама благоразумно опускала. Соседки ахали, завидовали.

А Ирочка и вправду засобиралась. Дэвид опять ей деньги на билет выслал и с приездом торопил.

Собралась наша девушка скоро. И визу, как ни странно, ей быстро оформили. И вообще все как-то споро пошло. Поэтому к Рождеству Ирочка вылетела в Сан-Диего.

И снова долгий полет. Анкоридж, Сиэтл, а там и Калифорния.

Из самолета Ирочка уже вышла как человек бывалый. Издалека увидела Дэвида, помахала ему рукой. Он с улыбкой протянул ей руки, потянулся губами к ее щеке. Ей пришлось присесть, чтоб поцелуй состоялся. Верный Алекс был рядом, он подхватил чемоданы, понес к машине. Только на сей раз он направился к огромному сверкающему «бьюику». Подойдя к машине и загрузив чемоданы, Алекс услужливо распахнул дверцы перед Дэвидом и Ирочкой. Потом резво обежал машину и сел на место рядом с водителем. За рулем же «бьюика» сидел весьма респектабельный негр в фуражке. Ирочка, как девушка воспитанная, поздоровалась с ним. Водитель, похоже, растерялся и отвечал как-то неуверенно.

Дэвид же, наоборот, сделал рукой короткий, можно сказать королевский, жест, и водитель, повинуясь, тронул с места.

Ирочка с удовольствием смотрела на уже знакомые улицы Даун-тауна, на башни небоскребов, дорожные развязки, зеленые пальмы. Интересно, сейчас Дэвид опять повезет ее в мотель? Она обратилась к нему с этим вопросом. Дэвид взял ее руку, поднес к губам.

— О нет, Ирэн, мы поедем ко мне домой. Моя мама и мои родные ждут нас.

Вообще-то Дэвид как-то изменился. Ирочка не могла определить, в чем именно. Но он был какой-то другой. Нет, конечно, выше ростом и шире в плечах он не стал. Да и уши Чебурашки по-прежнему отсвечивали розовым светом. Но, несмотря на это, он стал каким-то значительным, что ли. И Алекс, сидя впереди, головы не поворачивал, но при этом всем видом своим излучал внимание и готовность реагировать на любое слово Дэвида.

Машина долго несла их по автобану, по сложным развязкам, наконец съехала на неширокую дорожку. Ирочке показалось, что они уже ездили здесь с Дэвидом, когда на пикник были приглашены. Дорога шла между пологих холмов, среди цветущих розовым цветом деревьев, мимо живописных лужаек, мимо пруда, окруженного стрижеными круглыми кустами.

До чего же все ухожено! Ирочке прежде только в кино такое показывали. А тут — вот оно. То, что она видела прежде, живя в мотеле, что восхищало ее невероятно, невозможно было сравнить с тем, что она видела сейчас. Даже угол склонов, даже изгибы стволов немногочисленных деревьев отличались какой-то особой изысканностью. Ира притихла. Впереди показался огромный дом. Скорее испанский замок из розоватого камня с башенками и галереями, переполненными цветами.

«В музей, что ли, привезли? — подумала Ирочка. — С дороги-то экскурсия как-то не того…»

Машина подъехала к входу в дом. Алекс выскочил из нее и бросился открывать дверцы перед Дэвидом, а водитель — перед Ирочкой.

На пороге выстроились в ряд уже известные родственники во главе с маменькой. Все улыбались фарфоровыми улыбками вполне искренне. Дэвид за ручку Иру к маменьке подвел, та величаво ее в лобик поцеловала. А там и остальные родственники потянулись руки жать.

А в дом вошли — Ирочке прямо поплохело от красоты и богатства. От напольных ваз с роскошными цветами, от изысканных светильников, огромных диванов, резных столиков.

Она плохо понимала, что происходит. Неужели ее Дэвид — миллионер? А может, даже миллиардер?

А Дэвид вроде как понял ее состояние. Потому повел Ирочку в небольшую гостиную, оставив родственников в холле. Усадив ее на диван, сам сел напротив. Его маленькое тельце утонуло в раковине большого зеленого кресла, а ножки в дорогих ботинках детского размера не касались пола. Однако при этом он никак не выглядел комичным. Наоборот, серьезный властный взгляд заставлял видеть в нем человека весьма значительного.

— Ирэн, ты, наверное, уже поняла, что я человек не бедный. Я владею судоходной компанией, несколькими судостроительными заводами. Ну и еще кое-чем. Со временем ты ознакомишься со списком моей собственности. Человеку моего возраста и моего положения пора иметь семью и наследников. Я понял, что ты девушка неизбалованная, не охотящаяся за деньгами. Моя семья и я поразмыслили и решили, что ты можешь стать мне хорошей женой. Ты сумеешь по достоинству оценить то, что я тебе дам. К твоим услугам будут косметические кабинеты, мастера визажа, ты, наконец, сможешь сменить гардероб. Я обещаю, что ты ни в чем не будешь нуждаться. Ты понимаешь меня?

Ирочка молча кивнула.

— Вот и отлично. Сейчас тебя проводят в твои комнаты. Горничная во всем тебе поможет. Сегодня ты отдохнешь с дороги, а завтра мы встретимся с моими юристами и подпишем контракт.

— Какой контракт? — спросила Ирочка.

— Брачный контракт. Я знаю, что у вас в России не принято подписывать брачный контракт, но у нас в США этому придают большое значение. Ведь урегулирование вопросов, связанных с имуществом, — основа семейной стабильности. Мы оговорим в нем размеры твоего содержания, условия возможного развода, ну и еще кое-какие моменты. Хотя, мне кажется, тебя не должно это особо волновать, ведь в любом случае ты ничего не теряешь. Ты согласна со мной?

Ирочка опять кивнула.

— Вот и хорошо. И после этого займемся подготовкой к свадьбе. Я не сторонник пышного мероприятия. Все будет скромно, в окружении только близких родственников. Тем более, как я понимаю, твои родные не смогут позволить себе столь дальнее путешествие.

И опять Ирочка кивнула. Как заведенная.

Дэвид выбрался из кресла и подал ей руку.

Оставшись одна в отведенных ей комнатах, Ира к окошку подошла. Вид из него открывался великолепный. За зелеными пологими холмами виднелось море, под самым окном был разбит великолепный цветник. Невероятно, что это она, Ирочка, стоит тут у высокого арочного окна и любуется окрестностями замка, который станет ее домом! Просто какая-то сказка про Золушку!

Она прошла в ванную комнату, где горничная приготовила ей ванну. Это была не ванна, это был целый бассейн! По задней стенке бассейна в больших широких стаканах из толстого стекла расставлены и зажжены толстые свечи. Огоньки их отражались в зеркальном потолке и в мерцающем кафеле. Вода в бассейне вспенивалась и тихонько бурлила.

— Ой, мамочка! — тихонько воскликнула Ирочка.

Она забралась в ванну и почувствовала невероятное блаженство. Девятнадцать часов пути — не шутка. Но интересное дело, чем большее удовольствие и расслабление чувствовало ее тело, тем неуютнее и тревожнее становилось на душе.