Виктория Коннелли - Уик-энд с мистером Дарси

– Я как раз собирался тебе рассказать.

– Когда? На крещении твоего первенца?

– Ты ко мне несправедлива.

– Я несправедлива? Разве это я прятала от тебя жену? – вскричала Кэтрин.

– Только не надо мелодрамы! Ты не в романе девятнадцатого века, – заметил Дэвид. – Проблема в тебе самой. Ты не можешь существовать в реальном мире. У тебя голова забита книгами, и ты просто не в состоянии разобраться с собственной личной жизнью.

Кэтрин даже рот открыла от изумления:

– Это неправда!

– Вот как? – хмыкнул он. – Интересно, и куда ты собираешься на выходные? Уверен, в этот чертов Перли-холл.

– Я еду туда по работе, – отрезала Кэтрин.

– Работа? Вот и вся твоя жизнь. У тебя ничего нет, кроме работы. Все твое существование вращается вокруг кучки людей, которые были выдуманы другими людьми, – а те лежат в могилах уже по меньшей мере двести лет. Это ненормально.

Кэтрин собралась было дать отпор, но вовремя прикусила язык. Она не хотела в очередной раз выслушивать речи Дэвида о том, что их роман был обречен задолго до того, как на сцене появилась его нынешняя жена. Она знала, что он припомнит ей все: сколько раз она отказывалась пораньше отправиться в постель только потому, что хотела посмотреть по телевизору очередную экранизацию романа Джейн Остин, сколько раз у нее подгорало мясо для долгожданного ужина при свечах, потому что не могла оторваться от книги. Да, Дэвид говорил правду: она влюблена в вымышленных мужчин. Мистер Дарси, капитан Уэнтуорт и Генри Тилни – создания женской фантазии. Они не существуют. Однако ее увлечение героями романов происходило оттого, что в жизни так мало настоящих героев. Вот и сейчас Кэтрин стояла, глядя на вполне реального мужчину, который был не-героем.

– Поезжай домой, к жене, Дэвид, – бросила она, садясь в машину.

– Ты же знаешь, мне больше хочется поехать к тебе домой.

Кэтрин вздохнула.

– Надо было думать об этом перед тем, как изменять мне, – сказала она, закрыла дверь и уехала.

Честное слово, любой мужчина, который не прячется под книжной обложкой, – это источник неприятностей. Ни одному из них нельзя доверять. Неудивительно, что Кэтрин все чаще обращалась мыслями к книжным героям! С тех пор как отец бросил их с мамой, она начала прятаться от окружающего мира за надежным барьером – книгами. Книги всегда спасали ее, только они постоянно присутствовали в ее жизни.

До знакомства с Дэвидом у нее были довольно длительные отношения с архитектором по имени Коллэм. Она считала его совершенством, думала, что они будут вместе до самой смерти, как Элизабет и Дарси, но потом ему предложили очень выгодную работу в Сан-Франциско. Он попросил Кэтрин поехать с ним, но у нее заболела мать, и она не могла ее оставить.

«Приедешь позже», – сказал он тогда, но ничего не вышло. Шли недели, телефонные звонки становились все реже, надписи на открытках – все короче, а потом и вовсе прекратились. Он не позвонил даже после того, как Кэтрин написала ему, что мать умерла.

– Вот вам и настоящие мужчины, – сказала Кэтрин вслух, выезжая из Оксфорда на дорогу, которая вела к ее деревне.

Она снова подумала о словах Дэвида. Он был несправедлив к ней. Не вся ее жизнь вращалась вокруг Джейн Остин. Всего лишь… всего лишь бо́льшая ее часть. У нее есть и другие интересы. Занятия йогой, которые помогают поддерживать форму, а по выходным она бегала вместе с лучшей подругой Крисси. У нее много других подруг, не книжных, она часто ходила на вечеринки и девичники. Просто предпочитала проводить свободное время с книгой. Если бы она меньше работала, то не смогла бы завоевать прочную репутацию в академических кругах. И вообще, в любви к чтению, как ей казалось, нет ничего страшного. Книги помогли ей сделать научную карьеру, и потом, она, кажется, никому не причинила горя или неприятностей.

В отличие от Дэвида.

Да, жизнь Кэтрин, возможно, проходила по большей части в вымышленном мире, зато она, по крайней мере, никому не лгала. Больше всего на свете Кэтрин ненавидела ложь.

Лорна Уорвик заканчивала вносить последние исправления в довольно пикантную главу с участием одного очень порочного герцога, когда раздался телефонный звонок.

– Привет, мой ангел! – пропел женский голос. – Надеюсь, я тебе не помешала?

– Ни в коем случае, – ответила Лорна, сохранила текст и выключила компьютер: на сегодня работы с нее хватит.

– Отлично. Прекрасно. Послушай, я поговорила с организаторами из Перли-холла, и они сказали, что ты можешь не волноваться: поступай так, как считаешь нужным.

– Спасибо, Надя. Я очень это ценю.

– Ну и какие у тебя планы?

Лорна вздохнула:

– Пока еще не могу определиться. Думаю, надо на время расстаться с образом писательницы и побыть собой.

– Считаешь, это разумно? Ты же понимаешь, что фанаты будут разочарованы.

– Да, но еще большее число фанатов будет разочаровано, если станет известно, кто я на самом деле.

– Ты шутишь! Если они узнают – с ума сойдут! – воскликнула Надя.

Лорна улыбнулась:

– Ну так я пока еще не готова столкнуться с их недовольством.

– Ладно, сокровище мое. Решение за тобой.

– Значит, ты приедешь?

– Возможно, приеду в воскресенье на вечерние танцы.

– Это только предлог для покупки новых туфель, – усмехнулась Лорна.

– Ты так хорошо знаешь своего агента?

– Так же хорошо, как она меня.

Надя рассмеялась:

– Увидимся в Перли, детка.

– Договорились.

Лорна поднялась и подошла к окну кабинета, выходившему в сад. Садом уже давно следовало заняться. На лужайке желтели одуванчики, по обочинам дорожек поднималась трава, с соседних полей через изгородь ползла ежевика. Дом тоже был заброшен, потому что две недели назад Лорна уволила уборщицу, поймав ее на месте преступления: та засовывала в карман рукопись последнего романа. Письменный стол был покрыт тонким слоем пыли, в углу, в кадке, печально увядало дерево.

Дом всегда приходил в такое состояние, когда книга шла хорошо. Такие скучные занятия, как уборка и приготовление пищи, были забыты. Единственное, что сейчас имело значение, – это сюжет, и развивался он замечательно. Надя будет в восторге от новой книги, и издатель Лорны, без сомнения, тоже. Тэнси Ньюмен из «Парнэби и Фокс» – самая восторженная фанатка Лорны, она всегда с нетерпением ждет новую рукопись. Текст практически не правили, и Лорне очень повезло: с ней советовались по любому вопросу – от дизайна обложки до даты выхода книги в свет. Романы в твердом переплете выпускали накануне Рождества, в мягкой обложке – к летним каникулам. Авансы были внушительные, гонорары – щедрые. Немногие писатели могли похвастаться подобными условиями.

Лорна бросила взгляд на полки, занимавшие все стены кабинета. Все они были заставлены книжками в твердых и мягких обложках, изданиями с крупным шрифтом для слабовидящих, аудиокнигами, переводами – начиная с немецких и испанских и заканчивая японскими и русскими. Это собрание производило впечатление, особенно если вспомнить, что первый ее роман критики встретили весьма неодобрительно.

«Лорна Уорвик пытается извлечь выгоду из непреходящей популярности романов Джейн Остин, изображающих эпоху Регентства, – писал один из них. – Однако здесь мы видим лишь дешевое подражание. Это „клубничка“, слегка прикрытая муслином».

Эти слова не давали ей покоя до тех пор, пока ее роман не стал бестселлером в США. Сейчас ее считали предвестницей популярного жанра в стиле Остин, который включал в себя сиквелы, современные версии шести ее знаменитых книг и эротические романы вроде тех, что писала Лорна. Это был прибыльный бизнес.

Она провела кончиками пальцев по корешкам британских изданий. На каждом изображена роскошно одетая героиня. «Сплошные шляпки и груди», – объявил другой критик, после чего продажи взлетели вверх. Публика не могла насытиться перипетиями отношений вздорных молодых героинь и дьявольски прекрасных героев и, конечно, счастливыми концовками.

Лорна любила сочинять. Ничто не могло сравниться с обдумыванием и оттачиванием нового сюжета, размышлениями о героях, которые покорят воображение читателей точно так же, как покорили воображение их создательницы. Но профессия писателя предполагает не только сочинение книг. Лорна постоянно находилась под все возраставшим давлением читателей, жаждавших видеть и слышать своего кумира. Отсюда телефонный звонок от агента насчет конференции. Уже несколько лет ее издатель пыталась уговорить Лорну посетить конференцию, утверждая, что там будет замечательно.

«Если хотите, можно сделать это инкогнито», – говорили ей, но Лорна всякий раз отказывалась. Публичность никогда ее не привлекала. Написание книги – дело интимное. Она отнюдь не жаждала бесконечно ставить автографы и произносить речи. Да и о чем говорить? Ведь ее книги говорят сами за себя. Но издатель Лорны часто повторяла, что к писателям теперь относятся как к популярным певцам или актерам.

«Публика хочет тебя видеть».

«О нет, – отвечала Лорна. – Терпеть не могу находиться в центре внимания».

Итак, что же делать с Перли-холлом? Где-то в глубине души Лорна отчаянно хотела поехать. Писатель обречен на одиночество. Хорошо бы хоть немного развеяться, поговорить с живыми людьми. Это наверняка будет занятно – покинуть кабинет, пообщаться с пишущей братией.

– Кэтрин, – вдруг произнесла Лорна.

Кэтрин будет там. В ее письме вполне ясно сказано, что она мечтает познакомиться с любимой писательницей. Лорна понимала, что тоже очень хочет встретиться с Кэтрин. За несколько месяцев они стали близки – делились секретами, говорили о планах на будущее. Может, дело было в том, что они обменивались письмами – такими замечательно старомодными письмами, написанными от руки, которые можно читать не торопясь, с наслаждением, и складывать в шкатулку. Это не то что электронное письмо, которое, прочитав, удаляешь. Это были настоящие, тщательно обдуманные письма на хорошей бумаге, с исправлениями, заметками на полях и даже забавными постскриптумами. Их следовало перечитывать и бережно хранить, как во времена Джейн Остин, когда письма были единственным способом общения с дорогими людьми.

Если и есть веская причина посетить конференцию, то это Кэтрин…

Лорна бросилась наверх, в спальню, открыла платяной шкаф, торопясь, начала вытаскивать одежду и бросать на кровать. Что надеть, что взять с собой? Что следует носить Лорне Уорвик на конференции, посвященной творчеству Джейн Остин? На этот вопрос нетрудно ответить: несмотря на то что Лорна очень редко давала интервью и никогда не появлялась на обложках, было очевидно, какой читатели представляют себе любимого автора. Подойдут только бархат и атлас глубоких тонов, с блестками и вышивкой. Старомодно, но с несколькими оригинальными деталями. Легкий шарф совершенно неуместен, как и сверкающая брошь-павлин. Шали, шарфы, пара перчаток для вечера, возможно, даже изящная шляпка. Туфли – элегантные, но строгие. Да, люди ждут именно этого.

Но Лорна не собиралась надевать ничего подобного. Бархатные и шелковые одеяния были немедленно отвергнуты, шали никуда не годились. И причина – самая простая. Лорна Уорвик была мужчиной.

Было бы странно, если бы девушка по имени Робин Лав не родилась романтиком. Но она была именно романтиком, и имя подходило ей как нельзя лучше: она читала только любовные романы, носила только женственные платья и смотрела только фильмы со счастливым концом.

Реальная жизнь казалась ей намного скучнее и хуже книг. Хорошо придуманная история всегда была предпочтительнее реальности. Робин испытывала радость только в те часы, когда погружалась в чтение. Работа в офисе маленького колледжа в Северном Йоркшире практически не занимала ее мыслей, и она каждый день с нетерпением ждала того момента, когда можно будет отправиться домой и уткнуться в любимую книгу. Вершиной литературного мастерства для нее были романы Джейн Остин.

Кто-то находил удовольствие в чтении продолжений – романов якобы из эпохи Регентства, написанных современными авторами, но Робин была истинной поклонницей Джейн и предпочитала исключительно оригиналы.

«Как жаль, что она так мало написала», – часто со вздохом говорила она себе.

Шести романов мало. Конечно, были еще рассказы, но это совсем не то, что большие романы, а письма и бесчисленные биографии не вызывали у Робин такого жгучего интереса. Это вроде как слегка перекусить по сравнению с обедом из трех блюд – можно перебить аппетит, но ненадолго.

Робин всегда было мало. Сколько бы экранизаций или спектаклей по мотивам «Гордости и предубеждения» или «Доводов рассудка» ни появлялось, она непременно смотрела все. Каждая по-новому проливала свет на мир и героев Остин. Что бы это ни было – «Гордость и предубеждение» или «Невеста и предрассудки» [4] , «Эмма» или «Бестолковые» [5] , – Робин отключала телефон, мобильник и погружалась в удивительный мир.