Виктория Коннелли - Уик-энд с мистером Дарси

После того как история с разоблачением появилась в печати, Уорвик получил пять мешков писем от фанатов, но ни строчки от Кэтрин.

Наконец он решился поехать к ней и за один день преодолел расстояние от Западного Суссекса до Оксфордшира. Что ему еще оставалось, после того как она не отвечала ни на письма, ни на телефонные звонки? Но когда он позвонил в дверь маленького коттеджа, ему никто не открыл. Больше двух часов он слонялся по саду и заглядывал в окна. Даже успел подружиться с одним из котов – великолепным пушистым зверем, который терся о его ноги и мяукнул, когда Уорвик взял его на руки.

– Кто же ты у нас? Фредди или Фиц? – спросил он у мурлычащего мехового клубка цвета кофе с молоком. – Передай хозяйке мои извинения, хорошо?

Уорвик поглаживал шелковистую голову, которую она, наверное, гладила тысячу раз.

После этого он поехал в Оксфорд, но, когда попытался попасть в колледж Святой Бригитты, ему сказали, что здание закрыто для посетителей. Целый час он провел, гуляя по городу, но архитектурные красоты оставили его равнодушным. Он хотел видеть красоту лишь одного лица; он снова поехал к Кэтрин домой. У коттеджа стояла машина. Уорвик стучал и звал, пока не охрип. Из соседнего дома вышла женщина и сердито уставилась на него, угрожающе помахивая шваброй.

И он вернулся в Западный Суссекс, к своим романам, и все глубже погружался в депрессию.

Это что, заявление об уходе? – удивился Билл Картрайт.

– Да, – даже не стараясь скрыть радость, ответила Робин. – Я увольняюсь.

– Но вы же работаете здесь уже… – Он умолк, листая ее личное дело.

– Уже целую вечность, – закончила за него Робин.

– Да, – сказал он. – И почему же вы уходите именно сейчас?

– Я переезжаю, – объяснила она.

– Уезжаете из Скиптона?

– Именно так. Буду жить в Хэмпшире.

– В Хэмпшире? – повторил Билл Картрайт таким тоном, как будто произносил иностранное слово. – А что у вас в Хэмпшире?

– Новая жизнь, – заявила Робин.

На удивление легко оказалось подать заявление об уходе, сообщить хозяйке, что она отказывается от дома, но затем начались трудности. Робин получила водительские права после школы, но потом продала машину – содержать ее на скромную зарплату администратора было невозможно – и с тех пор не садилась за руль. Тут она сообразила, что ей придется самостоятельно переезжать и перевозить свои пожитки и кур в Хэмпшир. Подготовка должна была занять какое-то время; отрабатывая оставшиеся несколько недель, она записалась на курсы переподготовки водителей и купила подержанный фургон, в который вполне могли поместиться книги, телевизор и куры. Курятник можно было погрузить в трейлер.

– Безумие, – говорила ей Джудит, соседка. – Чистое безумие! Я еще могу понять то, что ты в конце концов рассталась с этим своим бойфрендом, но зачем уезжать из Йоркшира? Что там в Хэмпшире такого, чего нельзя найти здесь?

Робин только улыбнулась, вместо ответа, и Джудит кивнула:

– Ага, все понятно! Ну что ж, буду ждать приглашения на свадьбу!

И вот наконец Робин упаковала две дюжины коробок со своими бесценными книгами, фильмами и посудой, убедила кур в том, что они просто жаждут провести следующие несколько часов в тесном фургоне, и все было готово к отъезду.

«Может быть, именно так чувствовали себя сестры Дэшвуд, уезжая из Норленда», – подумала она, садясь за руль и бросая последний взгляд на маленький домик с террасой, где провела столько счастливых дней.

Странно было покидать его навсегда, но за последние несколько недель, занятая своими мыслями и планами, Робин окончательно поняла одно: пришло время расставаться с коттеджем.

Покинув Северный Йоркшир и выехав на автостраду к югу от Брэдфорда, она снова стала размышлять о том, как же это будет замечательно – жить в графстве Джейн Остин. Она сможет ездить в Чоутен когда пожелает, гулять по тем же полям и лесам, где когда-то гуляли Джейн и ее сестра Кассандра. Сможет посидеть в маленькой церкви в Стивентоне, съездить в Винчестер, где Джейн провела последние несколько недель жизни.

Но в данный момент до Хэмпшира было еще далеко и из задней части фургона доносились какие-то странные звуки. У ближайшей заправочной станции Робин съехала на обочину. Поблизости на газоне прогуливали собак, но выгуливать кур – это уже чересчур…

– Как вы тут, милые мои? – спросила Робин, оглядывая желтые клювы и глаза-бусины и размышляя о том, что происходит сейчас в их покрытых перьями головах.

Забияка Уикхем выглядел особенно напуганным, а Леди Кэтрин была явно недовольна, хотя, с другой стороны, она вечно была чем-нибудь недовольна. Робин бросила в ящик пригоршню зерна, но решила, что сейчас самое лучшее – поскорее добраться до места.

Ближе к вечеру Робин пересекла границу графства Хэмпшир. Лучи осеннего солнца были на удивление теплыми, и она, опустив стекло, сделала глубокий вдох. Деревья только начали желтеть, и в садиках у коттеджей по-прежнему пестрели цветы, на кустах алели ягоды. Робин знала, что ей будет доставлять удовольствие наблюдать здесь за сменой времен года. Может быть, она будет брать Моби и Бисквита на долгие прогулки или же они с Дэном будут вместе кататься верхом среди полей. Она станет прекрасной наездницей, будет печь кексы и делать джем, как местные женщины. Познакомит Дэна со своими любимыми фильмами по мотивам книг Остин, и он не будет швыряться кроссовками в телевизор. Все будет просто замечательно.

Наконец она въехала в деревушку Черч-Стинтон и свернула на дорогу в Перли-холл. Ей показалось, что не несколько недель, а целая жизнь прошла с того дня, когда Джейс вез ее по этой самой аллее, и вот теперь она сама едет здесь в своем смешном маленьком фургоне, надеясь, что это место станет ее домом.

Робин припарковалась, вылезла из фургона, потянулась. Обошла машину, открыла задние двери, чтобы куры могли немного подышать свежим воздухом, и подлила им свежей воды.

– Мы почти дома, милые мои, – обратилась она к птицам, слушая их смешное кудахтанье.

Она знала, что сейчас следует известить дейм Памелу о своем приезде, но конюшня влекла ее к себе слишком сильно, и Робин быстрым шагом направилась туда; где-то в животе у нее трепыхался целый рой бабочек при мысли о том, что сейчас она снова увидит Дэна.

Как приятно было выбраться из тесной и душной машины, пройтись пешком, вдохнуть осенний воздух. При виде Перли ее охватило ликование – ведь на этот раз ей не придется уезжать. Никто не заставит ее в понедельник упаковать чемоданы и сесть на поезд.

Часы на башенке по-прежнему показывали четверть третьего, – вероятно, этому не суждено измениться. Робин вошла и вновь ощутила аромат сена и запах конюшни, но вокруг не было ни души. Стойла пусты – знакомые лошади не вытягивали шею в надежде, что их погладят, собаки не бросились к ней, виляя хвостом.

– Привет, – произнесла Робин. – Есть здесь кто-нибудь?

Возможно, Дэн в своей квартире. Было уже довольно поздно. Наверное, он принимает душ перед обедом, решила Робин.

Она пересекла двор, подошла к двери под башней с часами и постучала.

– Дэн! – окликнула она и покусала губу.

Бабочки снова захлопали крыльями. Она подумала: действительно ли он будет рад видеть ее?

«Конечно он обрадуется! Не говори глупостей. Он же просил тебя остаться, помнишь?» – сказала она себе.

«Да, но это было несколько недель назад, – шепотом возразил внутренний голос. – А что, если он уже передумал и вообще тебя забыл? Вы же не писали, не звонили друг другу, помнишь?»

«Но я же сказала ему, что мне надо побыть одной. Он ответил, что все понимает», – повторяла она, отчаянно пытаясь заглушить этот предательский голос.

Однако волнение только усиливалось. Крикнув снова и не получив ответа, Робин подергала за ручку. Дверь открылась.

– Дэн?

Ее встретила тишина. Псы не устремились к ней навстречу со своими собачьими приветствиями. Она поднялась по лестнице, решив, что может заварить себе чашку того самого ромашкового чая и дождаться возвращения хозяина, но, войдя в гостиную, поняла, что Дэн сюда не вернется: комната была совершенно голой. Исчез диван, собачьи корзины, картины и кулинарные книги, занимавшие полку над раковиной.

Робин прошла к двери, ведущей в спальню, открыла ее – маленькая комнатка тоже была пуста.

Она опоздала.

Робин снова осмотрела безжизненные комнаты, как будто она могла что-то упустить. Неужели он уехал в Лондон? И ничего не оставил – ни письма на каминной полке, ни листка с адресом. Почему дейм Памела ничего не сказала? Возможно, она понимала, что Робин не приедет в Перли, если узнает, что Дэн здесь больше не живет, и не хотела рисковать потерей новой помощницы.

На негнущихся ногах Робин вернулась к своему фургону. Никогда в жизни она не испытывала такого отчаяния. Как будто вдруг лишилась жизненных сил. Что теперь делать? Она же уже переехала в Хэмпшир! Бросила работу, дом – и вот оказалась в чужом, незнакомом графстве в компании лишь своих птиц. Она села на порог фургона, свесив ноги, и стала размышлять, не стоит ли прямо сейчас сесть за руль и уехать домой.

– Но у меня больше нет дома, – произнесла она вслух.

Оставался только один выход: она обязана продолжить начатое. Ее берут на новую работу личным помощником. Дейм Памела пообещала поселить ее в отдельном коттедже на территории поместья, с помещением для курятника. Придется радоваться тому, что есть, и может быть, – только может быть – она еще увидит Дэна, когда он приедет в гости к сестре, и у них что-нибудь получится.

– Мисс Лав?

Чей-то голос окликнул ее по имени и оторвал от невеселых мыслей. Это был Хиггинс, и Робин невольно улыбнулась, увидев его. Сегодня на нем был жилет цвета ржавчины, словно для того, чтобы подчеркнуть наступление осени.

– Здравствуйте, Хиггинс, – сказала она, спрыгивая на землю и пожимая дворецкому руку.

– Добрый вечер, мисс Лав. Надеюсь, вы хорошо доехали?

– Очень хорошо, спасибо.

– Прекрасно! Не желаете ли чаю? Дейм Памелы, к сожалению, нет. Ей пришлось уехать по делу, и она не сможет лично вас встретить, но она велела мне накормить вас, прежде чем вы начнете распаковывать вещи.

– О, это очень любезно с вашей стороны, но я лучше сначала разберусь со своими пожитками. У меня здесь куры…

Хиггинс заглянул в фургон.

– Разумеется, – произнес он. – Я принесу вам ключ, но обязательно приходите на ужин.

Он ненадолго скрылся в доме и принес блестящий серебристый ключ.

– Коттедж «Подкова», – объявил он. – Сейчас поедете по подъездной аллее, свернете налево, проедете через деревню и окажетесь у церкви. Около церкви повернете, там будет забор, проедете в калитку. Коттедж «Подкова» будет справа.

– Спасибо, – сказала Робин.

– Если вам что-нибудь понадобится, звоните.

Робин кивнула и улыбнулась, но, когда села за руль, улыбка погасла. Внезапно навалилась усталость, радость от приезда в Перли померкла. Она даже задержала дыхание, боясь врезаться в каменные балюстрады или заехать на безупречную лужайку, и развернула фургон с трейлером, проявив необыкновенное искусство для водителя с таким маленьким стажем.

Свернув с подъездной аллеи, Робин медленно поехала по деревне, миновала ряды крытых соломой домиков. Она заметила старинную каменную церковь, шпиль которой устремлялся в вечернее небо, затем нужную дорогу и снизила скорость, готовясь к повороту. Это оказалась проселочная дорога, и зимой здесь наверняка очень грязно. Робин обрадовалась, что купила практичный фургон, и мысленно сделала себе заметку обзавестись новой парой резиновых сапог.

За поворотом она увидела высокую живую изгородь из бука, из-за которой выглядывала черепичная крыша. Коттедж «Подкова». Он был построен из такого же розоватого кирпича, что и Перли-холл, но, разумеется, смотрелся гораздо скромнее. Здесь имелись уютная маленькая веранда и три больших подъемных окна, – очевидно, в комнатах было очень светло.

Спрыгнув на землю, Робин открыла калитку, ведущую в садик за домом. Это был замечательный уголок, отсюда открывался вид на поля, отделявшие коттедж от деревни. Робин сразу же взялась за дело: принесла ящик с курами, поставила его в подходящее место и выпустила своих любимцев на волю. Шесть кур, вытягивая шеи и озираясь, с величайшей осторожностью покинули свою тюрьму. Лидия первой осмелилась ступить на новую землю, за ней последовали остальные, и скоро птицы уже клевали зерно под ногами у Робин.

Она нашла в кармане ключ, вернулась к парадному входу и, поднявшись на крыльцо, услышала шум подъезжающей машины. Это оказался «лендровер», из открытых окон доносился собачий лай.

Робин широко раскрытыми глазами смотрела, как машина останавливается у ее крыльца и из нее вылезает высокий мужчина.

– Дэн! – вскрикнула она, побежала к нему навстречу и бросилась на шею, даже не успев сообразить, что такое поведение не совсем подобает героине романа.