Сюзанна Энок

Уроки плохих манер

Глава 1

Истинная леди превращает в чрезвычайно интересную беседу даже самый обыденный разговор. Ведь заинтересованный в вашем обществе джентльмен совсем не хочет умирать рядом с вами от скуки.

«Руководство для леди по благопристойному поведению»

— Ну и что вы на это скажете, полковник? Он привел еще одного.

Полковник Бартоломью Джеймс с раздражением открыл один глаз. На дальнем конце комнаты позади двух дюжин удобных кресел и столов, за бильярдным столом и полкой, уставленной бутылками с разнообразными напитками, герцог Соммерсет беседовал с высоким темноволосым молодым человеком в форме морского офицера.

— Это клуб Соммерсета, — произнес полковник, попрощавшись с надеждой заснуть. Ведь Томасу Истону все равно, спит он или нет. — Так что он волен приглашать всякого, кто захочет к нам присоединиться.

— Чертов моряк, — проворчал Истон. — Послать бы его на годик в пустыню, как нас с вами, я бы посмотрел, каким после этого стал бы его мундир.

— Я не был в пустыне.

— Часть Индии — пустыня. — Истон еле слышно выругался. — Дьявол. Они идут к нам. Сделайте вид, что спите.

— Похоже, эта уловка не слишком эффективна, — сухо ответил Бартоломью, усевшись поудобнее в мягком глубоком кресле и стараясь не обращать внимания на острую боль, пронзившую левое колено.

— Познакомьтесь с мистером Томасом Истоном, — протянул Соммерсет, подойдя ближе вместе со своим гостем. — Он целый год провел в Персии — способствовал развитию торговли шелком в Британии. Истон, капитан Брэдшоу Карроуэй.

— Очень рад. Значит, для того чтобы стать членом «Клуба искателей приключений» теперь нужно всего лишь раз пережить шторм?

— Для этого нужно лишь мое согласие, — с холодным равнодушием ответил герцог. — Я вижу, вы проснулись, полковник.

Бартоломью искоса посмотрел на Истона:

— В сложившихся обстоятельствах иначе и быть не могло.

Губы Соммерсета дрогнули в еле заметной улыбке.

— Капитан Карроуэй, позвольте представить вам полковника Бартоломью Джеймса. Толли служил некоторое время в Индии.

«Некоторое время…» Интересно. Всего два слова, чтобы описать отрезок его жизни длиной в десять лет. Бартоломью кивнул:

— Капитан.

— Полковник. — Морской офицер выпрямился. — Я читал о выпавшем на вашу долю испытании. Мои соболезнования.

Итак, теперь это назвали испытанием. Что ж, все лучше, чем «инцидент» или «печальное происшествие». Все это Бартоломью слышал уже не раз.

— Благодарю вас, — произнес он.

— Да бросьте, Соммерсет, — встрял в разговор Истон. — У вас всегда найдется причина, чтобы привести в клуб очередное грубое животное. И чего ради пришел сюда наш дражайший капитан Карроуэй?

— Он сам расскажет, если пожелает. Я ведь тоже сообщил ему только те факты вашей биографии, что и так стали достоянием общественности. — Герцог жестом пригласил капитана следовать за собой, и оба направились прочь, чтобы поприветствовать графа Хеннесси — еще одного члена клуба.

Истон облокотился о кресло.

— Ну и что на этот раз, полковник? Кораблекрушение? Пиратский плен?

Бартоломью предпринял последнюю попытку отделаться от прилипалы Истона. Он вновь закрыл глаза, и память тотчас же нарисовала ему скалистые горы, пересохшие русла рек и скрюченные деревья, нависающие над оврагами и глубокими трещинами в земле. Он отчаянно не желал вновь оказаться в этом аду, но постоянно переносился туда в мыслях и ничего не мог с этим поделать. И наверное, он заслужил, чтобы вновь там оказаться. Все, кто был у него в подчинении, остались там, под раскаленными на солнце камнями.

— Нас уже пятнадцать, — продолжал, меж тем Истон, не понимая, что собеседник не желает поддерживать разговор. — Пятнадцать изгоев, не вписывающихся в благородное общество. Да и истории… что мы можем рассказать? Только члены клуба и могут нам внимать.

— Некоторые из нас перестали вас слушать уже вечность назад, — подал голос Хеннесси, и Бартоломью фыркнул в ответ.

— Вы не должны так говорить.

— В «Клубе искателей приключений» мы ищем покоя и уединения, Истон, — продолжал граф, — и вовсе не желаем, чтобы вы мучили нас своими россказнями. Поэтому помолчите.

— Я беседую с полковником, а не с вами. И если он чем-то недоволен, то пусть сам об этом скажет.

— Заткнитесь, Истон, — пробормотал Бартоломью.

Действительно, «Клуб искателей приключений», созданный герцогом Соммерсетом несколько месяцев назад и расположенный в восточном крыле его огромного особняка, служил пристанищем для изгоев общества — исследователей, путешественников и… как там сказал Соммерсет? Местом для тех, кто научился смотреть на мир и общество более трезво, нежели остальные жители Лондона. Таким человеком и являлся Бартоломью. Потому что с момента своего возвращения из Индии вообще не мог выносить вида города.

Спустя мгновение он услышал, как Томас Истон неторопливо зашагал прочь — очевидно, для того, чтобы помучить своими рассказами графа Хеннесси или нового члена клуба. И слава Богу. Может, теперь ему удастся ненадолго заснуть, ведь ночью сон никак не шел. Но потом в ноздри Бартоломью ударил аромат сандалового дерева, и кто-то опустился в освободившееся кресло Истона.

— Соммерсет, — протянул полковник.

— Харви сказал, что вы не выходите отсюда уже три дня, — произнес герцог, понизив голос.

Мысленно вздохнув, Бартоломью открыл глаза и выпрямился в кресле, хотя до этого его поза свидетельствовала о крайнем нежелании беседовать с кем бы то ни было. Колено вновь пронизала боль, но Бартоломью постарался не подать виду.

— Нет настроения куда-то идти, — признался он.

— Вам и не обязательно. Именно поэтому клуб предоставляет свободные комнаты для тех, кому они необходимы. Кажется, позавчера в город приехали ваши брат и сестра, я не ошибаюсь, Толли?

Бартоломью не помнил случая, чтобы Соммерсет в чем-то ошибся.

— Именно поэтому я провожу большую часть времени здесь, а не в Джеймс-Хаусе. — Бартоломью вскинул голову. — Вы употребили мое прозвище. Что вы хотите? — Взяв и руки трость, полковник принялся рассеянно крутить ее в руках. За прошедшие несколько месяцев он сроднился с этой тростью, ставшей словно бы еще одной его конечностью. Он нуждался в ней и в то же время ненавидел.

— Я помню, вы говорили о своих родственниках с любовью, — продолжал герцог, не обратив внимания на вопрос.

— И я действительно их люблю. Но Стивен и Вайолет слишком… жизнерадостные. В отличие от меня. — Да, в жизни Бартоломью больше не было места радости.

— Просто имейте в виду, что мне не хотелось бы увидеть их на пороге клуба. Как не хотелось бы и того, чтобы они рыскали по Лондону в поисках пропавшего брата и задавали вопросы, которые неизбежно приведут их сюда.

— А… Так вот, значит, о чем вы. — В клубе могли присутствовать только его члены. Это было главным правилом. За те шесть месяцев, что Бартоломью состоял в нем, он успел понять, что о существовании клуба не знал никто, кроме его завсегдатаев. — Я встречусь с ними завтра и сообщу, что остановился у приятеля.

— Сделайте это сегодня. Потому что они уже ищут вас.

Бартоломью ощутил легкое беспокойство. Правила в клубе устанавливал герцог Соммерсет, и Бартоломью вовсе не хотелось, чтобы его лишили членства. Ведь только здесь он способен был заснуть более чем на несколько минут. Наверное, ему повезло, что его окружали люди, знающие, как пережить крутой поворот в судьбе.

— В таком случае я попрошу оседлать моего коня.

Герцог поднялся с кресла.

— Я отдам распоряжение.

Втянув носом воздух и стиснув зубы, Бартоломью ухватился руками за подлокотники кресла и с усилием поднялся. Теперь у него получалось гораздо лучше, чем раньше. А в первое время такие попытки зачастую заканчивались падением. Колено и теперь обожгло огнем, но все же Бартоломью встал. Трость — его третья нога — звонко стукнула о полированный деревянный пол.

Бартоломью понимал, что ему не обязательно уходить сию же минуту. Соммерсет сказал лишь, что поговорить с родственниками нужно сегодня, а судя по тому, что показывали высокие напольные часы, еще не пробило и одиннадцати. И все же чем быстрее он увидится с ними, тем быстрее вновь окунется в тишину «Клуба искателей приключений». Перед тщательно замаскированным входом в клуб Харлоу держал под уздцы огромного темно-серого мерина Сумеру. Грум стоял так, чтобы Бартоломью мог сесть на коня справа — какой стыд! — но теперь только так он мог взобраться в седло. К счастью, Сумеру стоял как вкопанный, когда его хозяин убрал трость в ножны, предназначавшиеся для винтовки или меча, а затем запрыгнул в седло.

Кивнув груму, Бартоломью миновал подъездную аллею Эйнсли-Хауса и выехал на улицы Мейфэра. Он с детства знал этот район, потому что родители часто вывозили его, сначала подростка, а потом наивного студента Оксфорда, на званые вечера и концерты. Можно было посещать все эти мероприятия и сейчас, но Бартоломью не считал больше подобное времяпрепровождение разумным в отличие от своих менее умудренных опытом сверстников.

Теперь все это казалось таким чужим и далеким. Свернув на Дэвис-стрит, Бартоломью заметил две столкнувшиеся подводы. Возницы отчаянно ругались и кидались друг в друга содержимым подвод. На мостовой валялись раздавленные персики, уже привлекшие внимание бродячих собак, голубей и уличных мальчишек. Слегка наклонившись, Бартоломью подхватил пролетавший мимо персик, бросил его в протянутые руки маленькой девочки, и та проворно исчезла в подворотне.

Вскоре Бартоломью остановился перед Джеймс-Хаусом с его белоснежным фасадом, украшенным многочисленными окнами. В последние несколько недель после возвращения из Индии он жил именно здесь, хотя большинство ночей заканчивалось тем, что он скакал как угорелый по улицам либо дремал в одной из комнат «Клуба искателей приключений» или на стуле перед камином. Теперь, когда сезон был в самом разгаре, Стивен и Вайолет приехали в Лондон. Иначе и быть не могло. Бартоломью мог бы сделать вид, что ему неизвестно об этом, однако четыре дня назад получил письмо от брата.

Шумно выдохнув, Бартоломью миновал подъездную аллею и направил коня в сторону конюшен, откуда тотчас же выбежали два грума. Гарри взял под уздцы Сумеру, а Том осторожно вытащил левую ногу Бартоломью из стремени. Потом встал так, чтобы помочь хозяину спрыгнуть на землю.

Едва нога коснулась земли, Бартоломью ощутил знакомую острую боль, пронзившую пятку и волной прокатившуюся по спине. Он некоторое время стоял, но вовсе не для того, чтобы утихла боль. Бартоломью ждал, пока тело вновь к ней привыкнет. Если бы он мог жить в седле, то скорее всего вовсе не замечал бы боли. К сожалению, Сумеру не мог подняться по ступеням в дом. И что более ужасно — Бартоломью тоже не мог этого сделать.

— Спасибо, Том, — поблагодарил он грума, достав из ножен трость и тяжело опершись на нее.

— Позавчера приехали лорд и леди Гарднер и мисс Вайолет, полковник, — сообщил коренастый грум, отходя в сторону и давая хозяину дорогу. — Они повсюду о вас расспрашивали.

— Знаю. Я с ними увижусь.

Не успел Бартоломью подойти к парадному входу, как дверь распахнулась.

— Толли!

Темноволосая Вайолет сбежала по ступеням навстречу брату. Сжавшись, Бартоломью вонзил кончик трости в землю, стиснул зубы и приготовился вытерпеть боль. Однако Вайолет резко остановилась, едва не сбив брата с ног.

— Стивен сказал, что тебя мучили боли, — произнесла она, и в ее карих глазах промелькнуло беспокойство. — Это продолжается до сих пор?

— Слышал, вы меня искали, — неприветливо бросил Бартоломью.

— Везде где можно. Позволишь тебя обнять, или просто пожмем друг другу руки?

Бартоломью не знал, как ответить на этот вопрос. К счастью, в этот момент на ступенях дома появился его брат, виконт Гарднер.

— Стивен, — кивнул Бартоломью и перевел взгляд на белокурую молодую леди, сопровождавшую старшего брата. — А вы, должно быть, Амелия.

Та кивнула:

— Рада наконец познакомиться с вами, полковник.

Памятуя о том, несколько неряшливо выглядит, Бартоломью мысленно поблагодарил невестку за то, что та не закричала от ужаса при взгляде на него. Он не мог припомнить, брился ли сегодня утром, а взлохмаченных каштановых волос давно уже не касались ножницы парикмахера. Хорошо еще, что шарф скрывал отметины на шее.

— Зовите меня Толли, — ответил Бартоломью и протянул Стивену свободную руку, которую тот тут же пожал.