В тот момент, когда мы играли в «Ладушки», в коридоре раздался шум, голоса, хлопнула одна дверь, потом другая, потом раздался крик, именно крик мистера Страйкера:

— Чёрт тебя побери, Кэтлин, вместе с твоим маникюром! Неужели я многого прошу? Неужели так сложно пару часов присмотреть за ребёнком? За что я тебе плачу? За то, что ты треплешься по телефону и полируешь свои когти?

Послышался голос мисс Уиндхем, но слов я не разобрала. Потом снова голос мистера Страйкера:

— Хватит ненужных оправданий, звони в охрану. Впрочем, толку от тебя! Я сам позвоню.

Я замерла при первых звуках перебранки, прислушиваясь, анализируя услышанное. Вывод напрашивался сам собой — именно маленького «Эйка» ищет мистер Страйкер, именно он удрал от мисс Уиндхем, которая, действительно, в отсутствии шефа тут же вешалась на телефон, полируя и шлифуя при этом свои ногти. Но откуда у мистера Страйкера взялся ребёнок? Всем было известно, что он не женат, и никогда не был.

Мне об этом рассказала Беата, моя подруга из отдела сортировки, после того, как три месяца назад сам Великий и Ужасный за какой-то надобностью спустился со своего сорок седьмого этажа к нам, на четвёртый. О чём-то переговорив с руководительницей нашего отдела, он шёл обратно, рассеянно окидывая взглядом столы, за которыми сидел такой же офисный… даже не планктон, наверное, а одноклеточные водоросли, как и я, и раскладывал конверты по стопкам и коробкам. Работа тупая, зато спокойная и не требующая образования или каких-то особых навыков, что меня вполне устраивало, как и небольшой, но стабильный заработок, дающий хоть какую-то уверенность в завтрашнем дне. Итак, он шёл, я раскладывала, потом подняла глаза от конвертов в своей руке, удивлённая установившейся в комнате гробовой тишиной, нарушаемой лишь звуком шагов. И на пару секунд наши взгляды встретились. Его, холодный, и мой — перепуганный, что, в принципе, было нормально, при виде такого высокого начальства. Две секунды, потом он отвёл невозмутимый взгляд и, не сбавляя шага, исчез с нашей грешной земли, вернувшись на свой Олимп. Вот тогда-то Беата и поделилась со мной всём, что ей известно о нашем Главном Боссе.

А спустя три дня меня перевели из отдела сортировки, сделав секретаршей Стервы.

Итак, судя по рассказу Беаты, детей у мистера Страйкера точно не наблюдалось. Может, племянник? Они имеют привычку внезапно сваливаться на голову ничего не подозревающим тётушкам, может, и с дядями та же история? Кстати, до меня дошло, где я прежде видела глаза «Эйка» — не считая цвета, это были глаза нашего Главного Босса, разрез, форма, да и в остальном малыш был просто копией… дяди? Кузена? Дедушки? Эк меня занесло. Ладно, нужно просто встать и отнести малыша к… дяде? Кузену? Ты ещё прадедушку предположи!

Я только собралась встать, как раздался быстрый стук каблуков, и в дверях появилась Стерва, жутко чем-то недовольная.

— Снова ерундой занимаешься, — начала она привычно, даже не успев взглянуть на меня. — Никакого от тебя… — тут она запнулась, наконец-то взглянув на меня и увидев, кого я держу на руках. Очередной шокированный взгляд — что-то сегодня на них какой-то день урожайный, — потом вопль куда-то за дверь: — Мистер Страйкер, он здесь! Он нашёлся!

Ещё одни шаги, на этот раз бегущие, и, едва не сбив Стерву с ног, в двери ввалился сам Великий и Ужасный, с диким взглядом, стоящими дыбом волосами и съехавшем на бок галстуке. В таком виде он показался мне каким-то менее холодным, более земным, что ли, и от этого ещё более ужасным, чем прежде. Я прямо почувствовала, как мурашки мигрируют у меня по спине.

Быстро найдя глазами малыша, который от вопля Стервы вздрогнул и испуганно прижался ко мне, мистер Страйкер мгновенно расслабился, привалился к косяку и с облегчением и чуть заметной укоризной выдохнул:

— Джейк…

Цепким взглядом окинув приёмную — и я сразу поняла, что он заметил и изрисованный лист, и бумажные кораблики, и машинку на полу, — Великий и Ужасный в два шага преодолел разделяющее нас пространство и присел перед нами на корточки. И я, и Джейк как-то синхронно вздрогнули и испуганно отшатнулись. Заметив это, мистер Страйкер печально вздохнул, и лицо его стало совсем грустным, мне даже стало его немного жалко… совсем чуть-чуть. Протянув к малышу руки, он позвал:

— Джейк, иди к папочке!

Очередной шок, на этот раз мой. Джейк же в ответ ещё крепче прижался ко мне и замотал головой.

— Неть! — Ой, как знакомо звучит. А малыш, обхватив меня руками за шею, заявил: — Мама!

А теперь пришла очередь и самого Главного Босса испытать шок. Действительно, почему только мы должны, пусть и он тоже.

Быстро придя в себя, мистер Страйкер вновь окинул приёмную взглядом, подхватил мою сумочку, поднял с пола машинку и кивнул мне:

— Идёмте, мисс Корд.

— Но мистер Страйкер, Корд нужна мне здесь.

— Я забираю её, мне она нужнее, — безапелляционным тоном заявил Главный Босс. — Имею право. Это именно я плачу мисс Корд зарплату, а не вы, мисс Максвелл. Позвоните в кадры, чтобы прислали кого-нибудь на замену, вам не привыкать. — После чего обернулся ко мне и, честное слово, у меня явно начались галлюцинации, потому что сам Великий и Ужасный мне улыбнулся, да-да, именно улыбнулся, и повторил: — Идёмте, мисс Корд.

Что мне ещё оставалось делать? Я подчинилась. И, идя за Главным Боссом по широкому коридору в направлении его кабинета, неся на руках очень довольного Джейка, я всё никак не могла решить, кто же я в данной ситуации — крутой наёмник или крепостная?

Часть вторая

Всё же наёмник, причём очень крутой, промелькнуло у меня в голове спустя несколько часов, когда мы с мистером Страйкером обедали заказанной в офис пиццей, а вслух я смогла лишь выдохнуть:

— Сколько?! — выронив при этом кусок пиццы, который, упав на тарелку, обрызгал мой светлый пиджачок томатом. Но я даже внимания на это не обратила — после нескольких часов близкого общения с полуторагодовалым ребёнком сохранить свою одежду чистой практически невозможно. Мистер Страйкер протянул мне салфетку, которую я машинально взяла и так же машинально стала тереть пятна, а потом спокойно повторил сумму зарплаты, в пять раз превышающую ту, что я получала, работая у Стервы.

— Это нормальная оплата, — видя мои выпученные глаза — день шока, помните? — пояснил Великий и Ужасный, пожав плечами. — Работа круглосуточная, практически без выходных, очень ответственная, так что и оплаты требует соответственной. Да, кстати, к этому прилагается полная медицинская страховка, включающая также и оплату стоматолога, трёхразовое питание, а ещё — спецодежда.

И он окинул выразительным взглядом мой свеженький и отглаженный ещё сегодня утром, а сейчас измятый, местами обслюнявленный, а так же покрытый пятнами яблочного пюре и цветных мелков, и да, теперь ещё и томатной пастой, пиджачок.

Предложение было невероятно роскошным, я бы ухватилась за него руками и зубами, после общения со Стервой присмотр за Джейком, который, в отличие от Майка, меня обожал, был бы просто отдыхом, если бы не одно слово: «круглосуточная». Тяжело вздохнув, я покачала головой.

— Мистер Страйкер, я не могу. Я бы с радостью стала няней Джейка в рабочее время, но потом я должна возвращаться к Майку.

Глаза Главного Босса, в последние часы бывшие совсем обычными, тёплыми, «человеческими», и подобное изменение я приписывала нахождению рядом с ним Джейка, вдруг снова стали излучать ледяной холод, отчего знакомые мурашки вновь забегали по моей спине, его лицо застыло, а убийственно-спокойный голос произнёс:

— Вашему бойфренду придётся какое-то время обойтись без вас, мисс Корд. Джейку вы нужнее.

— Бойфренду? — не поняла я.

— В вашем личном деле указано, что вы не замужем и вообще не имеете близких родственников. Вывод напрашивается сам собой.

— Нет-нет, мистер Страйкер, вы всё неправильно поняли! — отчаянно замотала я головой. — Майк — мой племянник. Понимаете, — зачастила я, — я и сама о нём не знала, я даже не знала, что у меня есть, точнее, был старший брат по отцу, родители развелись, когда мне и года не было, мама никогда не говорили ни об отце, ни о брате. А три недели назад мне привезли Майка. Его родители погибли, и оказалось, что они, сразу после его рождения, записали меня опекуном своего сына, если с ними что-нибудь случиться. Наверное, они не думали, что умрут оба сразу и так рано, но просто, на всякий случай, больше, видимо, у них никого не было…

Я прервалась, чтобы вдохнуть поглубже, поскольку выпалила всё на одном дыхании, после чего заметила, что лицо Великого и Ужасного расслабилось, из глаз исчез арктический холод, он смотрел на меня с сочувствием и, похоже, даже с теплотой. Приободрённая его вниманием, я продолжила рассказ.

— Три недели назад Майка просто поставили у меня на пороге с вещами, сунули в руки документы, где я назначалась опекуном, и «ради моего же блага» посоветовали отдать его на усыновление. Мол, здорового белого ребёнка неполных двух лет с руками оторвут. Но я не смогла, понимаете? Майк — моя единственная родная душа в этом мире. После смерти мамы я осталась совсем одна, а тут он. Но он маленький, постоянно плачет, я нужна ему, понимаете! Я не могу его оставить, поэтому не могу у вас работать круглые сутки. Я бы с радостью, но куда деть Майка? Его и с яслей-то скоро забрать придётся, я не представляю, что я буду дальше делать, другие ясли или очень далеко, или я их оплату не потяну.

— Почему его нужно забрать из яслей? — зацепился мистер Страйкер за одну из моих фраз. Похоже, я вывалила на него несколько больше, чем собиралась.

— Его туда взяли на месяц только. Там мест нет, но родители одного из детей уехали в отпуск и забрали своего ребёнка. А воспитательница живёт со мной в одном доме, она знала о моей ситуации, весь дом знал, и предложила взять Майка на время, пока я не найду другие ясли, я уже две недели ищу, и…

— Всё ясно, — кивнул мистер Страйкер. — Выход напрашивается один — вы, вместе с племянником, переселяетесь в мой дом и присматриваете за обоими мальчиками. Думаю, Джейк обрадуется товарищу по играм.

— Очень сомневаюсь, — пробормотала я, потом до меня дошло. — Вы согласны, чтобы и Майк жил со мной в вашем доме? — Ну, вы помните, какой сегодня день, да? Шок — это по-нашему. — Мистер Страйкер, для меня это было бы лучшим выходом, но я должна вас предупредить — Майк меня не признаёт, он хулиганит, кричит, дерётся, портит всё, до чего может дотянуться… Психолог сказал, что это нормально, это протест на потерю родителей, на смену обстановки, что Майк думает, что если будет плохо себя вести со мной, я верну его родителям. В яслях он ведёт себя нормально, поскольку знает, что это такое, и ждёт, что его оттуда заберёт мама, она всегда его из яслей забирала, а прихожу я. Это пройдёт, со временем, но сейчас он не вполне адекватен.

— Джейк тоже. И по той же причине, — вздохнул мистер Страйкер.

Я недоумённо взглянула на сладко спящего на широком кожаном диване малыша — всё это время он был просто паинькой, с удовольствием играл и слушал сказки, которые я ему читала, послушно покушал, не пытаясь запустить в меня ложкой, а то и тарелкой, что для меня уже стало привычным, а смена памперса вообще прошла идеально — он не визжал, не вырывался, не пытался ударить меня ногой, просто лежал и улыбался, с обожанием глядя на меня. Я думала, что такие милые дети существуют только в рекламе детского питания или подгузников, я ошибалась. Перехватив мой удивлённый взгляд, мистер Страйкер вздохнул.

— Мы с вами в похожей ситуации. Я узнал о существовании своего сына двенадцать дней назад. И мне тоже привезли его и оставили на пороге с документами, правда, отказаться не предлагали. Не понимаете, как такое возможно? — я в растерянности пожала плечами, и Главный Босс печально вздохнул и слегка ссутулился, став практически простым смертным, но я уже перестала удивляться такому его превращению из Великого и Ужасного в обычного человека.

— Я едва помню его мать, это был обычный курортный роман, не более. Думал, что и для Лорен тоже. А оказалось, я был нужен ей как донор — её муж был бесплоден, а она хотела ребёнка и выбрала вот такой способ. Муж не возражал, но после её смерти…

— Смерти? — ахнула я.

— Да, причём нелепой. Делала простейшую пластическую операцию и не проснулась, других подробностей не знаю. В общем, после смерти Лорен её мужу чужой ребёнок стал не нужен, он сделал анализ ДНК, доказал, что ребёнок не его и указал меня в качестве отца. Как вы понимаете, мне даже тест на отцовство не понадобился — доказательство налицо, точнее — на лице. Джейк — мой сын, я полюбил его с первой же минуты, как увидел, вот только чувство это далеко не взаимно. Он протестует против перемен в своей жизни, не желая меня знать. И никого вокруг. Кроме вас. Теперь вы понимаете, мисс Корд, почему вы мне так нужны? Джейк увидел в вас свою мать.