У Марты ломило все тело. Казалось, на ней не было живого места. Но это совсем не мешало ей наслаждаться отдыхом, сидя на деревянном столе и с интересом наблюдая за тем, как Кевин разводит огонь. Когда огонь ярко запылал, он принес из дома старый железный чайник, наполнил его свежей водой из ручья и поставил на решетку кипятиться. После этого Кевин еще раз сходил в дом и принес кружки, затем извлек из седельного вьюка банку с кофе и бутылку молока.

— Вы хорошо знаете свое дело, — с восхищением произнесла Марта. — Вам не откажешь в расторопности.

— Моя мать научила меня быть расторопным еще в детстве.

— Она еще жива?

— Жива.

— Я не видела ее на свадьбе.

— Она не приезжала. С отцом Кита Джерардом мы братья только по отцу, он его сын от первого брака, так что Кит моей матери фактически никто. Когда мой отец умер, она вернулась в Австралию, откуда родом. Сейчас она редко выезжает за пределы Брисбена.

Марта улыбнулась.

— А как она познакомилась с вашим отцом? В очереди в кассу какого-нибудь супермаркета?

Кевин отрицательно покачал головой.

— Нет. Тридцать восемь лет назад она не была любительницей ходить по магазинам. Отец встретил ее во время круиза по Карибскому морю вскоре после смерти своей первой жены. Бог его знает, что она нашла в нем. Тем не менее должен признать, что отец мог показаться милым и обаятельным тем, кто его плохо знал.

— Надо же! — удивилась Марта. — Создается впечатление, что вы явно недолюбливали его.

Кевин нахмурился, подбросив в огонь еще одно полено.

— Мы и в самом деле не ладили, — признался он.

— А что было причиной этого?

— Это был человек, который хотел контролировать все, а так как никто не мог вести дела лучше его, то он слишком много возомнил о себе, одновременно перестав уважать чужой труд. Эннис часто не соглашалась с ним, спорила, а мне, непонятно почему, всегда хотелось угодить ему. Позже, когда мне стукнуло девятнадцать, между нами произошла ужасная ссора.

— А из-за чего?

— Мы по-разному смотрели на то, как мне следует жить. Он хотел, чтобы я поступил в Оксфорд и, закончив его, получил диплом и пошел по его стопам. Меня же бизнес не интересовал, поэтому я отказался. Вместо этого я ушел из дома и нанялся матросом на рыболовное судно, занимавшееся промыслом тунца.

Марте очень хотелось узнать о Кевине как можно больше, но она не осмелилась напрямую расспрашивать его и решила прибегнуть к наводящим вопросам.

— А вы пытались помириться?

— Пытался, но без особого успеха. И я возвратился домой, только когда выяснилось, что жить отцу осталось немного.

— А где же вы были до этого? — удивленно спросила Марта, которой было трудно представить его живущим где-то еще, кроме острова Мэн.

— В Калифорнии, — ответил он. — Я основал там транспортную компанию, и дела у меня шли хорошо.

Он отвернулся, чтобы заняться кофе, и разговор на этом прервался. Но позже, когда они с удовольствием попивали ароматный, дымящийся кофе из кружек, Марта вновь вернулась к интересовавшему ее вопросу.

— Вам было жаль покидать Штаты?

Кевин вздохнул.

— И да и нет. У меня там и сейчас сохранились деловые интересы. Я сформировался там как предприниматель, заработал деньги. Мне нравилось ощущение власти, у меня успешно развивался бизнес, но многие стороны тамошней жизни были абсолютно не по мне. В результате мне пришлось сделать выбор. К тому времени у моего отца случился удар, и он не мог больше управлять фермой, а моя мать в этом совершенно не разбиралась. Отец угрожал продать ферму, если я не вернусь. Тогда я еще не определился со своими планами на будущее, но решил съездить домой, чтобы повидаться с отцом, наивно полагая, что тот изменился за время болезни.

— Так и получилось?

Кевин горько рассмеялся.

— Ну уж нет! Он критиковал все, что я делал. Я был готов убить его! Чтобы успокоиться, я приехал сюда. Это было роковой ошибкой.

— Почему?

— Потому что, как только я увидел сосновую аллею и летний дом, я понял, что никогда не уступлю их никому, так как это моя земля и я принадлежу ей.

— Был ли ваш отец благодарен вам за то, что вы бросили все и вернулись домой? — спросила она.

— Если и был, то никак этого не показал. До последнего дня он всячески придирался ко всему, что я делал. Но самое смешное заключается в том, что в своем завещании он все оставил именно мне, а это значило для меня очень много! И дело здесь не в деньгах, так как я сам заработал раз в десять больше. Для меня важен скрытый смысл поступка отца. Я чувствовал, что этим он давал понять, что доверяет мне управление всей его собственностью и заботу об интересах остальных членов семьи. Думаю, можно считать, что мы помирились. Люди выбирают сами, чем они хотят заниматься, и потом живут, пожиная плоды своих трудов. Именно так произошло со мной, и у меня нет претензий к судьбе. Но хватит об этом! Нам пора возвращаться.

Десять минут спустя они уже неторопливо скакали по пляжу. Внезапно вдали показалась лошадь с всадником, легким галопом скакавшая по мелководью в их сторону. Вскоре Марта разглядела, что ею управляла женщина. На ней были брюки, камзол, до блеска начищенные сапоги для верховой езды и аккуратная бархатная жокейская шапочка. Она держалась в седле совершенно прямо и притом с таким изяществом, что создавалось впечатление, будто лошадь и всадница составляли единое целое. Женщина на скаку окликнула Кевина.

— Привет, Кевин! Я ищу тебя, чтобы обсудить одну важную проблему!

На лице Кевина появилось выражение живейшего интереса, и он не раздумывая послал лошадь вперед.

— В чем дело, Келли?

5

Лошадь Келли гарцевала в пенящейся воде. У Марты даже закралось подозрение, что это было сделано специально, чтобы продемонстрировать стройные ножки и искусство управлять норовистой лошадью. Хорошее настроение Марты мигом улетучилось: Келли наклонилась вперед и доверительно обратилась к Кевину, не обращая на нее, Марту, ни малейшего внимания!

— Я получила экземпляр проекта торгового комплекса. Он оказался крайне неудачным, как мы и предполагали. Разработчики хотят построить его прямо в самом центре городка, а для этого потребуется снести шесть великолепных старинных домов. Но это еще не все! Они собираются также вырубить аллею столетних дубов.

Кевин постарался включить в разговор и Марту, прося у нее взглядом извинения.

— Вы помните Келли? Она была на свадьбе Натали. Сейчас она проводит у нас кампанию против архитектурного вандализма. Строительная фирма предполагает построить в нашем городке торговый комплекс, но участок для него выбран неудачно. Келли, я могу подъехать и взглянуть на проект?

— Конечно. И чем скорее, тем лучше!

— Тогда лучше всего это сделать прямо сейчас, если у тебя нет возражений, — предложил Кевин. — Мы поставим лошадей в загон за твоим домом. Марта сможет отдохнуть, пока мы будем заниматься проектом.

В зеленых глазах Келли явно читалась неприязнь.

— Не думаю, что Марте это будет интересно, — быстро ответила она. — В конце концов это наша местная проблема. Почему бы тебе не заехать ко мне вечером, чтобы мы могли подробно обсудить все детали? Уверена, что Марта не будет против, если ты покинешь ее на некоторое время.

— Я… — начала было Марта.

— Нет, лучше всего заняться этим прямо сейчас, — прервал ее Кевин. — Завтра я собираюсь встретиться в Каслтауне со своим адвокатом, поэтому вечером буду занят. Кроме того, мне кажется, что Марте будет интересно посмотреть твой дом.

Келли выслушала его с каменным лицом.

— Ну хорошо, — с явной неохотой согласилась она.

Келли Рид жила в одном из старинных домов, находившихся на тихой улице буквально в нескольких шагах от места предполагаемого строительства. На участке площадью не меньше акра располагались великолепный сад и загон, за которым виднелась каменная конюшня. Когда они привязали лошадей, Келли повела их в дом, в отделанную сосновыми панелями кухню, залитую ярким солнечным светом. Она включила электрический чайник и достала с полки старинного вида жестяную банку.

— Выпьете кофе?

— Мы уже пили кофе, но я бы не отказалась от чашечки, — ответил Кевин. — А как вы, Марта?

— Я тоже не откажусь.

— Бог ты мой! — вскричала Келли, открывая банку и делая при этом смешную гримасу. — Кевин, оказывается, твоя любимая «арабика» кончилась! Придется тебе довольствоваться кенийским кофе.

Кевин дипломатично кашлянул.

— А что будем делать с проектом? — напомнил он хозяйке дома.

— Ах, да, — откликнулась та, вытирая руки о брюки для верховой езды и бросая на Марту уже откровенно злобный взгляд. — Я оставила проект в спальне. Сейчас принесу его. — Келли вернулась спустя несколько минут, держа в одной руке синьку, а в другой — полосатую голубую рубашку с короткими рукавами. — Между прочим, это не твоя?

Кевин уставился на нее и удивленно рассмеялся.

— Похоже, что моя! Большое тебе спасибо. Должно быть, я оставил ее, когда был здесь в последний раз.

— Не следует забывать вещи там, где раздеваешься, дорогой, — проговорила Келли с многозначительной ухмылкой.

Он уже открыл было рот, чтобы ответить, но, очевидно, передумал и, разложив синьки на столе, стал их внимательно изучать.

Марта наблюдала за ними обоими со смешанным чувством обиды и возмущения. Старое недоверие к Берну вновь охватило ее. Она испытывала отвращение к тому, как самоуверенно Келли хлопотала над кофейником с ситечком, бросая время от времени собственнические взгляды на Кевина.

Когда кофе был наконец готов, Кевин и Келли затеяли сложную дискуссию относительно строительства супермаркета, и Марта опять почувствовала себя никому не нужной. У нее все уже кипело внутри от негодования, когда вдруг Кевин повернулся к ней, широко улыбаясь.

— Простите нас, Марта! — воскликнул он. — Мы, деревенские жители, очень плохо воспитаны. Давайте поговорим о чем-нибудь еще. Я сказал вам, что вчера вечером звонил Кит? Он сообщил, что они благополучно прибыли в Сингапур. На следующей неделе они отбывают в Европу, чтобы провести там остаток медового месяца.

— В самом деле? — спросила Марта ледяным тоном. — Как интересно!

Келли торжествовала — дискомфорт, испытываемый Мартой, явно был ей по душе. Желая усилить его, Келли сделала еще одну попытку подчеркнуть свою близость с Кевином. Положив свою руку на его ладонь, она победоносно улыбнулась.

— Так ты собираешься пойти со мной на бал в «Ротари клуб» в следующем месяце?

Кевин нахмурился.

— Разве Джон не вернется домой к тому времени?

— Единственное занятие, которым я бы хотела заняться с Джоном, это бракоразводный процесс! — с горечью воскликнула она.

— Келли! — строго одернул ее Кевин. — Мы это обсудим между собой. Сейчас здесь не место и не время говорить об этом.

— Извини! — хрипло ответила та. Ее лицо внезапно превратилось в застывшую маску. Она так крепко сжала руку Кевина, что костяшки ее пальцев побелели. Все это вызвало у Марты острое чувство жалости к себе. А Келли продолжила прерывающимся голосом: — Ты приедешь позже, чтобы мы могли поговорить об этом?

Рука Кевина напряглась, как будто он хотел вырвать ее. Секунду помедлив, Берн нехотя кивнул:

— Хорошо!

— Спасибо, — с жаром произнесла Келли.

Когда они уходили, хозяйка сквозь зубы попрощалась с Мартой, затем неожиданно поднялась на цыпочки и поцеловала Кевина в щеку. Его сердитый взгляд смягчился, и он крепко обнял Келли.

— Заодно мы обсудим и проект супермаркета, — пообещала она. — Мы объединим наши усилия: ум хорошо, а два лучше!

Она надеется объединить не только усилия, кисло подумала Марта, следуя за Кевином к лошадям. Совершенно очевидно, что эта дама по уши влюблена в Кевина Берна и явно хочет остаться с ним после получения развода. А хочет ли этого сам Кевин? Создается впечатление, что у них роман. Но, судя по всему, его не устраивают более прочные отношения. Келли слишком рьяно взялась за дело, и Кевина это насторожило. Возможно, его привлекает только сексуальная сторона их связи.


— Я вернусь где-нибудь через час, — пообещал он, облачаясь в кожаную куртку. — Надеюсь, мое отсутствие не обидит вас?

— А мне-то какое до этого дело! — холодно ответила Марта. — Оставайтесь там столько, сколько вам заблагорассудится.

Вернулся Берн только через два с половиной часа. Когда он вошел в гостиную, Марта сразу же заметила, что у него мокрые волосы, как будто Кевин только что из душа.

— Послушайте! — взорвалась она, не в силах справиться с приступом ревности. — Думаю, мне вряд ли стоит оставаться здесь дольше. Я, пожалуй, поеду домой.