Джеймс сделал несколько глотков, прежде чем заговорил.

— Однажды вы сказали мне, что хотели бы поехать посмотреть эвкалиптовые леса Австралии. Это было ваше желание или желание сестры?

— Мое, — быстро ответила Марта. — Большая часть того, о чем я тогда рассказывала вам, как это ни странно, было обо мне самой. Разговаривая с вами, я узнавала о себе вещи, о которых и не догадывалась! Я даже сама не знала, до тех пор пока не сказала об этом вам, что хотела бы съездить в Австралию.

— Тогда сделайте это, — посоветовал Кевин. — Я считаю ошибкой испытывать страстное стремление сделать что-то и не пытаться его осуществить.

— Вы ведь тоже сказали, что хотели бы посетить Большой Барьерный риф, покататься там на лошадях и понежиться на пляже, — напомнила она ему.

— Может быть, нам следовало бы объединить наши интересы и съездить туда вместе?.. — произнес он полувопросительно, как бы разговаривая сам с собой.

Марта поперхнулась вином и закашлялась. К тому времени, когда у нее перестали течь слезы, официант принес им копченую лососину и раковый суп. Она была слишком взволнована, чтобы продолжить разговор, поэтому занялась лососиной. Ведь практически Кевин впервые намекнул на то, что их теперешние отношения имеют перспективу. Но было ли это сказано серьезно или лишь для того, чтобы поддержать беседу? Марта украдкой взглянула на него, но что-либо понять по выражению непроницаемого лица было нельзя.

— Сейчас уже лучше? — спросил Кевин.

Она кивнула и отпила глоток воды.

— Да. Извините…

— Все в порядке. А как копченая лососина?

— Спасибо, она просто превосходна.

Постепенно, к ее удовольствию, их разговор стал таким же непринужденным, свободным и веселым, как и тогда, когда они ехали сюда на машине. Но Кевин вскоре попросил счет, и Марта слегка забеспокоилась.

— Мне уже пора, — пояснил он, глядя на часы. — Адвокат ждет в полтретьего.

Они расстались в центре города, где Кевин дал ей необходимые рекомендации.

— Городок небольшой, все магазины сосредоточены в пределах одного городского квартала. У вас есть часа два на то, чтобы купить все, что вам нужно. Встретимся в «Драконе» в половине пятого. Выпьем там по чашке чаю и поедем домой.

Марта замечательно провела время, путешествуя по магазинам. Сначала она выбрала ряд вещей классического фасона, которые ей всегда нравились, — подходящие по тону друг к другу вельветовые брюки, пару юбок, три кофточки, кардиган и свитер. Но затем в нее словно вселился бес эксперимента. Она купила не только несколько комплектов черного кружевного дамского белья, волнующего воображение мужчин, но и очень смелое платье алого цвета, стоившее дороже ее авиабилета из Лондона в Дуглас и обратно.

— Положите, пожалуйста, мою старую одежду в пакет, — попросила она продавщицу. — Я собираюсь надеть это платье.

Ее триумф состоялся, когда она вошла в небольшой уютный кабачок «Дракон» и обнаружила там Кевина, удобно устроившегося в кресле около окна. Он заморгал, затем поспешно вскочил на ноги и пошел ей навстречу.

— Сногсшибательно! — только и вымолвил Кевин, держа Марту на расстоянии вытянутой руки, а затем целуя в щеку. — Что это вы сделали с собой?

Марта улыбнулась и опустилась в кресло, заметив со смешанным чувством растерянности и восторга, что еще несколько мужчин повернули головы в ее сторону.

— Да ничего особенного, — ответила она. — Просто купила кое-какую новую одежду.

— Это то, что надо, — убежденно произнес Кевин. — Знаете, Марта, а ведь вашей сестре далеко до вас! Бедный ребенок, тощий, кожа да кости. Даже на свадьбе вы смотрелись гораздо лучше ее. А сейчас выглядите просто потрясающе!

Марта с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться.

— Но из нас двоих красивая-то Натали, — запротестовала она.

— Только не для меня, — ответил он, не сводя с нее глаз. — Знаете, я очень рад, что вы не вышли замуж за Кита.

В этот момент к ним подошел официант, принесший чай, и они перевели разговор на другую, более безопасную тему.

Поездка домой прошла без приключений. Марта даже задремала и проснулась, когда они уже подъезжали к ферме.


В течение следующих нескольких недель Марта и Кевин были неразлучны, и у нее появилась надежда, что чувства Берна к ней постепенно становятся такими же глубокими, как и ее чувства к нему. Он больше так ни разу и не поцеловал ее, но по тому, как загорались его глаза, когда Марта входила в комнату, и с какой теплотой он провожал ее взглядом, когда она выходила из нее, можно было лишь предполагать, каких усилий стоила Кевину подобная сдержанность. У Марты появилось ощущение, что он намеренно замедлял развитие их отношений, чтобы она привыкла чувствовать себя в безопасности, находясь рядом с ним.

По мере того как они свыкались друг с другом, ей начало казаться, что Кевин — ее лучший друг. Они вместе занимались верховой ездой, вместе начали благоустраивать участок за домом. Вместе вели бухгалтерские книги, ездили на пикники. Марта постепенно становилась частью этого нового для нее мира, в котором — почему бы и нет? — она могла бы обрести свое счастье.

Лишь две ноты нарушали гармонию ее жизни: необходимость возвращаться в Лондон на работу и тот печальный факт, что Кевин все еще продолжал встречаться с Келли Рид… Ситуация резко осложнилась, когда Келли пригласила их обоих к себе на вечеринку на открытом воздухе, которую она устраивала с целью сбора средств на борьбу со строительной фирмой.

— Мне очень жаль, — сказала Марта, когда они сидели в гостиной перед камином накануне вечеринки. — Но я и в самом деле не хочу идти туда.

— Почему? — раздраженно спросил Кевин.

— Если говорить абсолютно честно, Келли мне не нравится. Уверена, что и я не нравлюсь ей. Поэтому ничего хорошего из этого не получится!

— Но это же смешно! Будет скандал, если вы не пойдете. Я уже предупредил, что она не сможет пригласить влиятельных людей нашего города, не пригласив вас.

— Так вот в чем дело! — воскликнула Марта. — Она не хотела приглашать меня, но вы заставили ее это сделать! Я не пойду туда, где меня не хотят видеть!..

— А я хочу, чтобы вы пошли! — возразил Кевин. — Более того, я настаиваю на этом!

— И почему это я должна делать то, что вы мне приказываете? — парировала она.

— Потому что мы были приглашены как пара и как пара мы и пойдем.

Как пара!

— Вздор! — взорвалась Марта. — Какая мы с вами пара? Пара — это двое людей, у которых существуют обязательства по отношению друг к другу, которые испытывают друг к другу определенные чувства. А я лишь гостья в вашем доме, которую вы пригласили пожить у вас несколько недель. Вскоре мы расстанемся и даже не вспомним лица друг друга.

Она испуганно вскрикнула, когда Кевин внезапно вскочил с кресла. Он шагнул к Марте, рывком поднял ее на ноги и сжал в объятиях с такой силой, что едва не раздавил ее. Ей показалось, что кровь в ее жилах превратилась в жидкий огонь, когда он впился в ее губы с неистовством, порожденным неделями терпеливого ожидания.

— Вы заблуждаетесь, — хрипло пробормотал, оторвавшись от нее, Кевин. — Мы и есть пара, и я собираюсь доказать вам это, Марта. Самым примитивным образом!

6

Оторопь мгновенно уступила место сладостному волнению. И когда Кевин крепко схватил ее за руку и потянул к двери, Марта без колебаний подчинилась ему. Ноги почему-то вдруг стали ватными, но Кевин, обняв ее за плечи, помог ей подняться по лестнице, и она доверчиво прижалась к нему, предвкушая то, что должно было произойти…

Он любит меня, думала Марта. Он любит меня и хочет меня, и сейчас наш союз станет окончательным! А после этого мы поженимся, будем жить в этом прекрасном доме и заведем детей… Господи, я могу умереть от счастья! Настоящая любящая пара. Наконец-то…

Тяжелая дверь спальни Кевина распахнулась с легким скрипом, и он поспешно нажал на выключатель. Комнату залил мягкий мерцающий свет. Дверь за ними закрылась, и Кевин сжал Марту в страстных объятиях. Закрыв глаза, она подняла голову, упиваясь его жадными поцелуями, трепеща от его прикосновений.

— Я хочу вас, Марта, — хрипло пробормотал Кевин. — Я так хочу вас! А вы? Вы хотите меня?

Она задрожала, когда его рука начала ласкать ее грудь. Каждая клеточка ее тела дрожала от возбуждения.

— Да, — с трудом произнесла она, — да, да, Ке…

Она не договорила, не сумев сдержать тихий стон, когда его рука скользнула ей под блузку и стала нежно поглаживать ее спину, потом грудь. Соски ее мгновенно набухли, стали твердыми. Марта и не представляла, что можно испытывать такое безумное, всепоглощающее наслаждение. Она вся дрожала от возбуждения. И тут Кевин, издав протяжный стон, сорвал с себя рубашку и рывком расстегнул молнию на джинсах. Марта встревожилась на секунду, пытаясь решить, стоит ли сказать ему о том, что она никогда раньше…

Но Кевин начал целовать ее с такой страстью, словно хотел зацеловать до смерти. Не надо ему ничего говорить, а то он может остановиться, а именно этого Марта не хотела бы сейчас! Время для объяснений еще придет — когда все будет кончено…

Закрыв глаза и тихо постанывая, она ощущала, как ее груди с отвердевшими от вожделения сосками упираются в его крепкую грудь.

Когда он снял с нее юбку и колготки, Марта почувствовала облегчение, что наконец-то пал первый барьер. Не раздумывая, она прильнула к Кевину, пытаясь вспомнить, как и когда успела сбросить туфли.

— Посмотрите на меня, Марта, — прошептал он. — Я хочу видеть ваши глаза…

Она повиновалась, по-кошачьи вытягиваясь, а он уже снял и отшвырнул в сторону ее блузку. Кевин лишь на секунду задержался, прежде чем заняться ее черным кружевным бельем. Глаза его сверкали, и, судя по судорожным движениям, он уже с трудом сдерживал себя. Его нетерпеливые руки протянулись Марте за спину и расстегнули лифчик. Ее груди, пышные и соблазнительные, оказались на свободе. И у Кевина перехватило дыхание. Он поспешно опустился на одно колено, чтобы прижаться лицом к их податливой плоти.

Марта не смогла сдержать чувственную дрожь при легком, дразнящем прикосновении его теплого, влажного языка. Затем он взял в рот один из ее сосков и начал ритмично посасывать его. Тут и Марта почувствовала, что теряет контроль над собой…

Наконец Кевин снял с Марты черные шелковые трусики, и она затаила дыхание, когда он вдруг нагнулся и подхватил ее на руки. В три шага он пересек комнату и, подойдя к огромной кровати, легко опустил Марту на белоснежное покрывало. Ее сердце бешено заколотилось, когда мужчина наклонился над ней, и в свете ламп она прочла в его глазах откровенное желание и даже какое-то торжество. Его грудь вздымалась от возбуждения, но движения были быстрыми и решительными. В считанные секунды Кевин освободился от оставшейся одежды и с легким стоном нетерпения отшвырнул ее в сторону.

Впервые в жизни Марта увидела обнаженного, полностью готового к любви мужчину, и вид его ошеломил девушку. От волнения у нее пересохло в горле.

От Кевина веяло какой-то первобытной силой. Когда же он молча придвинулся к ней с прищуренными от вожделения глазами, его лицо показалось ей странным и незнакомым, и на мгновение Марта ощутила настоящую панику. Но мужчина был рядом, она вдруг почувствовала резкий запах, исходивший от его тела, возбуждающий и влекущий.

Матрас прогнулся под тяжестью его тела, и вот он уже наклоняется над ней, загораживая собой свет. Марта чувствовала себя одновременно испуганной и лихорадочно возбужденной. Она нерешительно протянула руку и погладила Кевина по щеке. Повернув голову, он схватил зубами кожу у основания ее большого пальца и нежно прикусил ее.

— Боже, как я хочу тебя! — прошептал он, уткнувшись лицом в ее шею. — Никогда в жизни я так не желал никакую женщину! Мы подходим друг другу, Марта. Я уверен в этом!

Внезапно он опустился на нее, и она едва не вскрикнула от неожиданности. Примитивное вожделение захлестнуло ее, когда Марта почувствовала, как теплое мужское тело вдавливает ее в постель. Его грудь была широкой и мускулистой, живот — плоским и твердым, руки и ноги — крепкими, покрытыми буграми мышц. Но самым неожиданным было ощущение от прикосновения горячей, твердой мужской плоти. Марта попробовала подвигать бедрами и сразу почувствовала, будто струя огня обожгла ее тело. Кевин застонал.

— Если ты собираешься немного подразнить меня, то и я не останусь в долгу, — прошептал он. — У тебя, наверно, на редкость чувственные ушки, Марта?

Судорожно хватая ртом воздух и извиваясь всем телом, в то время как его язык заскользил по ее ушной раковине, она обнаружила, что так оно и есть. Вскоре Марта выяснила, что у нее необыкновенно чувствительны и плечи, и груди, и живот. Словом, каждый дюйм ее тела. А прикосновение языка Кевина к нежной коже внутренней поверхности ее бедер привело ее в полное неистовство… Когда же последовали более интимные ласки, у Марты перед глазами рассыпались мириады разноцветных звезд.