— Что ты сказал? — возмутилась Райан. Она отпустила руку Шарлотты и уже собиралась толкнуть парня, когда Смитти поймал ее руку.

— Эй, в этом нет необходимости, — сказал он, а потом обратился к репортеру. — Послушай, давай-ка полегче с Райан, Бенни-бой? Это ее первый день в команде.

— Райан, да? — повторил парень. — Она действительно «просто няня», Смитс?

Усатый продолжал щелкать, неумолимо атакуя вспышками света. Вдруг к нему присоединились еще два фотографа, и Райан могла видеть только белые пятна. Ей нужно было уйти оттуда и быстро.

— Она опытный специалист по уходу за детьми, Бенджамин, и она превосходно делает свою работу.

— О, я уверен, что так есть, — сказал парень, поднимая с намеком брови.

— Ладно, хватит, — произнес Смитти самым вежливым тоном, хотя он возвышался над репортером и нависал над ним, намекая, по меньшей мере, на возможность насилия. — Теперь, думаю, пора дать даме некоторое пространство, чтобы она могла делать свою работу.

— Хорошо, хорошо, — Бенджамин поднял руки в примирительном жесте, медленно пятясь. — Пошли, ребята.

— Ладно, давайте сделаем перерыв, — сказал Смитти. Райан обняла бы его. Вот была бы катастрофа, если бы она на самом деле толкнула этого мерзкого маленького репортера, и кто-нибудь из фотографов снял бы это.

Репортер, оборачиваясь в сторону автобуса, сказал:

— Посмотрим, что Маркус Трой скажет через неделю, — и три фотографа безжалостно усмехнулись.

— Спокойно, — предостерег Смитти Райан.

Теперь он держал детей за руки и спокойно повел их всех в отель. Все это не позволило Райан вернуться, посмотреть в лицо репортеру и ответить на его вопрос. Так вот что значит быть женщиной, связанной, даже на строго профессиональной основе, с рок-звездой? Маркус такой игрок, что если любая женщина окажется в пределах мили от него, то сразу предполагается, что она спит с ним?

— Ладно, все хорошо? — спросил Смитти, как только они оказались внутри. Очевидно, лобби было безопасной зоной, а входные двери в отель были красной линией, которую прессе не позволено пересекать. Райан должна была вспомнить об этом.

— Ну, да, — ответили дети, пожимая плечами. Они на самом деле настолько привыкли к таким сценам, что не видели в этом ничего особенного? Райан чувствовала, что столкнулась с чужой культурой, с правилами, которые она даже не могла постичь.

— Ну, а ты, Райан? Все хорошо?

— Да, конечно, — ответила она. — Ничего страшного.

— Хочу сказать, — Смитти подмигнул ей. — Если тебе нужна будет любая помощь, в любое время, я тебя прикрою, ладно? Только скажи мне.

— Спасибо, Смитти. — Она была благодарна главному администратору, который оказался таким приличным парнем. — Скажу.

Рядом с Райан, детьми и Сереной, которая только что материализовалась и так же промокла, как и все остальные, появился консьерж и сопроводил их в люкс. Маркус все еще был снаружи. Как долго он будет занят, чтобы поговорить с теми придурками, с их камерами и диктофонами в разгар полномасштабного шторма?

В лифте Серена вытерла волосы полотенцем, а затем предложила его остальным. Райан взяла его и быстро высушила волосы детей.

— Какой кошмар, да? — рассмеялась Серена. — Эти люди сумасшедшие.

— И так будет каждую ночь?

— Не знаю, — произнесла Серена. — Это мои первые гастроли. Я с Маркусом только несколько недель.

Райан попыталась успокоиться. Она не хотела, чтобы дети или Серена увидели, как ее напугало, что репортер достал ее.

— Тебе нравится жить в отелях? — спросила она Шарлотту.

— Нормально, — ответила Шарлотта. — Поначалу весело, но это надоедает. Все зависит от того, что есть в холодильнике.

«Ты так считаешь?» — подумала Райан.

— Я хочу пить, — заскулил Майлз.

— Один раз он полез в мини-бар и выпил одну из этих маленьких бутылок, — сообщила Шарлотта.

— Правда? — спросила Райан. Ей было интересно, знал ли Маркус об этом трюке.

Когда консьерж открыл дверь в люкс Маркуса, Райан, к ее собственному стыду, ахнула. Она только один раз останавливалась в гостинице, тогда ей было тринадцать, и родители взяли ее в Диснейленд и остановились в отеле в сорока пяти минутах езды от парка. Ее отец жаловался, что эта поездка заняла все его время, и они больше никогда не останавливались в отелях. «Отпуск» для Эвансов означал посещение родственников в Бозмене15 или в Кер д'Алене16, не болтаясь по всему земному шару и не останавливаясь в пятизвездочных отелях, поэтому ее бы впечатлил даже обычный номер в отеле Хаятт. Но это был не обычный номер. Это был люкс в двести квадратных метров с двумя огромными спальнями, полностью оборудованной кухней, баром и камином, который в настоящее время гудел в отдалении.

— Боже мой, — одними губами возбужденно сказала Райан Серене.

— Безумие, так ведь? — засмеялась Серена.

— Эта комната такая же большая, как и весь мой дом.

— Ты шутишь? Это в три раза превышает мою квартиру в ЛА, — Серена провела для Райан экскурсию по номеру. — Маркус уже выдал мне план. Ребята, с вами все хорошо? Мне нужно организовать штаб.

Райан кивнула.

— Конечно. Делай свое дело.

Серена казалась такой напряженной в автобусе и на улице под дождем. Райан была рада, что она была способна расслабиться.

Хотя Майлз был вне поля зрения Райан всего пятнадцать секунд, но уже стал прыгать на вычурном синем бархатном диване, не сняв мокрые ботинки. Консьерж притворился, что не расстроен.

— Майлз, спускайся, прямо сейчас, — приказала Райан строго, но без злости. К ее удивлению, Майлз сразу же повиновался.

— Неплохо, — восхищенно улыбнулся консьерж.

— Ладно, дети, давайте устраиваться, — сказала Райан, когда носильщик принес чемоданы.

Ее сердце бешено колотилось, и не хватало воздуха. Обосноваться здесь – задача не из легких. Она огляделась вокруг – на великолепный диван, который, наверное, стоил примерно столько же, сколько грузовик ее отца, на огромную кровать, где были разбросаны дюжина необычного вида декоративных подушек – и с трудом поборола желание вытащить телефон и начать фотографировать. Она полагала, что ночь в этом люксе стоила столько же, как и ее двухнедельный заработок, хоть у нее была и неплохая зарплата.

Она думала, что почувствовала эмоциональную связь с Маркусом, его взгляд задерживался на ней слишком долго. И если это не было очевидно раньше, то этот номер люкс заставил четко понять – она и ее босс пришли из миров, которые не могли бы быть более разными. Она размышляла, что будет все лето останавливаться в таких люксах, но не как гость, а как нянька.

«Наслаждайся этим», – сказала она себе. – «Но не слишком расслабляйся».


* * *


После импровизированной пресс-конференции все стихло, Маркус пошел в бар отеля с Джеймсом и Амандой, двумя писателями из Сиэтла, которых он знал больше десяти лет. Они были классом выше тех уродов-папарацци, которые приставали к команде на улице – потрясающие авторы, кто поддерживал его на протяжении многих лет. Он подумал, что опрокинет с ними по Будвайзеру и успеет вернуться в номер достаточно рано, чтобы уложить детей в постель.

Такова была работа Маркуса. Он не сильно отличался от коммивояжера. Также как и человек, который продавал пылесосы и чистящие средства от дома к дому, он был все время в дороге. Единственная разница заключалась в том, что товар, который он продавал – не пылесос или лизол. А Маркус Трой.

Маркус потягивал пиво, но прежде чем он понял это, было уже четверть первого, так что ему, наверняка, не удалось бы добраться до номера до того, как дети лягут спать. Проклятье. Уже облажался. Он попрощался с Джеймсом и Амандой, по-братски обняв каждого, и двинулся к лифту. На каком этаже, сказала ему Серена, был его номер?

Ах, да, кто-то сунул ему ключ. Он вытащил его: 2101. Он нажал на кнопку «21» и сонно подумал: «Я остался выпить всего лишь одну бутылку пива. Я был хорошим мальчиком. Первая ночь тура. Засиделся допоздна, но это часть работы. Маркус Трой, коммивояжер...»

Маркус был благодарен за изобретение электронного ключа, когда бесшумно открыл дверь и проскользнул внутрь. В гостиной было темно, но из спальни детей лился свет. Он снял обувь, поставил ее у двери и пошел туда.

Он не удивился, что Райан была все еще здесь; самым разумным, что можно было сделать, чтобы уложить детей спать, это остаться с ними в комнате, пока он не придет, чтобы они не проснулись посреди ночи. Однако он был удивлен тем, что он почувствовал, когда увидел ее мирно спящей с Майлзом, закинувшим на нее руки и ноги, Шарлотта крепко спала на второй кровати. Приятно было смотреть на них и оставаться в одиночестве, пока он это делал. Ему не нужно было притворяться, что она не была совершенно потрясающей; ему не нужно было притворяться серьезным, или суперпрофессиональным, или показывать любые другие качества, которые он должен выставлять на обозрение как ее хозяин.

Маркус знал, что будет выглядеть смешным, если кто-нибудь поймает его разглядывающим няню. Но она была не просто сексуальная, и он не подглядывал. Конечно, Райан красива. Он не мог не заметить, как волосы каскадом лежали на ее плечах. И от одного только взгляда на изгибы ее бедер, обтянутых джинсами, он словно получил удар в живот. Если он не будет осторожен, ему начнут мерещиться разные вещи: будто он подхватывает ее и крепко обнимает. Прижимает к стене и целует ее нежную шею, ласкает ее, легко проводит тыльной стороной ладони по ее голому животу и....

«Круто», — подумал Маркус. — «Ты ее работодатель. Не будь ненормальным».

Вдруг раздался звонок сотового. Он оглядел комнату, ища, откуда он шел и заметил ветровку Райан. Он вытащил телефон. Ей звонил кто-то по имени Ник. Не желая разбудить детей, Маркус отклонил вызов и телефон умолк.

— Папочка, — пролепетала полусонная Шарлотта, — уложи меня.

Было так приятно услышать такое. Если бы Шарлотта не была объята сном, она никогда бы так не сказала, чтобы не показаться юной и уязвимой. Дети, выросшие в Лос-Анджеле, в десять чувствовали себя старше четырнадцати, и Маркус был благодарен за каждый момент, когда его дочь забывала вести себя как взрослая.

Райан немного пошевелилась, а за ней и Майлз, но они были далеки от того, чтобы проснуться.

Маркус сел на край кровати дочери и поцеловал ее голову. Он укрыл Шарлотту по шею, так, как ей нравилось. Девочка улыбнулась и в одно мгновение снова уснула. Майлз перестал шевелиться и снова сладко спал.

— Эй, — прошептал Маркус, осторожно расталкивая Райан.

— Мне звонят? — смущенно спросила Райан.

— Да, прости, я не собирался рыться в твоих вещах. Мне просто нужно было выключить звонок. Ну, ты понимаешь, дети спят и все такое.

— Конечно, — Райан осторожно убрала с себя руки и ноги Майлза. — Мне жаль, что я уснула здесь. Это, должно быть, выглядит странно.

— Вовсе нет – ты все сделала правильно. Это может случаться время от времени. Ты же знаешь, что я прихожу поздно. Будет лучше, если ты останешься в комнате, хотя можешь смело располагаться, где хочешь. На диване – это круто, и даже в моей постели.

Райан выглядела удивленной. Теперь она уже определенно проснулась.

— Что?

— Нет, я не то имел в виду, — сказал Маркус. Он постарался, чтобы не казалось, будто он защищается. Это действительно было не то, что он имел в виду; он был ответственным начальником. — Я имел в виду только то, что ты можешь найти в номере любое удобное для тебя место. Чтобы отдохнуть.

— Да, конечно, — Райан встала. Она пригладила брюки и заправила волосы за ухо. — Так ты покажешь, где моя комната?

— О, ты еще не устроилась? Сожалею. Подожди секундочку.

Маркус вошел в гостиную и включил свет. Серена оставила ему пакет с документами на столе возле двери. Он порылся в нем и достаточно легко нашел ключи от номера 2102. Когда он вернулся, Райан сидела, надевая свои конверсы.

— Ты можешь не делать этого, — произнес Маркус. — Тут пройти всего пять метров.

— Думаю, ты прав, — Райан взяла обувь в одну руку и пошла к двери.

Маркус толкнул дверь, поскольку его мать вбила в его голову с самого раннего возраста, что женщина никогда не должна сама открывать себе дверь, если рядом находится мужчина.

Но Райан, все еще сонная и дезориентированная, споткнулась на пороге. Маркус бросился и схватил ее за талию, едва поймав, прежде чем она ударилась таким красивым телом о дверной косяк.