Хочу ли я этого?

- Стой! – Даже не поняла, как оказалась в гостиной, как открыла дверь и на ватных ногах добралась до дивана, сжимая в кулаке его обивку.

Горло сжимается, а слезы не перестают катиться. Мне и хотелось бы их остановить, но кажется, это сильнее меня. Это то, что не поддается моему влиянию. Мое собственное тело.

- Стой, - уже тише говорю, замечая, как Эмин застыл у входной двери, стоя ко мне спиной.

Он поднимает руки и кладет их наверх, на дверной проем, а потом соприкасается к этой самой двери лбом. Он словно не доволен тем, что я для себя решила. Словно он хотел этого, но это никогда не было бы лучшим для нас решением. Да я и сама это прекрасно знаю.

- Я тебя люблю, Эмин, - в тишине, нарушаемой только визгом шин на проезжей части у моего дома, произношу я.

Но он не шевелится. Не делает никаких попыток выпрямиться и подойти ко мне. В какой-то момент я спрашиваю себя: может, нам обоим стоит друг друга отпустить? Может, мы оба друг друга мучили, а мне просто так кажется, что жертвой всегда была я? Что, если моральным палачом для Фаворского была я? Что, если он сгорал от желания все мне рассказать те годы, что мы были вместе, до нашей свадьбы, и каждый раз ему не позволяло сделать это чувство страха.

- Я люблю тебя, - повторяю с большей уверенностью. – И я тебя простила. Извини и ты меня за то, что сегодня было.

Эмин дергается, но все еще не решает совершать кардинальные действия. Поэтому все, что я могу – это просто ждать. Ждать, когда он или выйдет за эту дверь, или вернется ко мне. Присев на край дивана, я продолжаю смотреть на спину Эмина, которая заметно напряжена. Мне становится жаль все то время, что было потрачено зря, но одно изнасилование очень сложно простить за короткий срок. Для этого понадобились годы, и все же мне ужасно обидно, что с нами случилось то, что случилось. И уже, откровенно говоря, не важно, кто виноват: Эмин, наши родители, или я.

Наконец, собравшись, кажется, с силами, Фаворский громко вздыхает. Его правая рука падает на ручку, и он практически ее поворачивает, а я сдерживаю себя, чтобы не ахнуть от удивления. Как бы я ни была уверена, что смогу смириться с любым его решением, это не так-то просто. Я обнимаю себя руками и внутренне подталкиваю себя к худшему, но потом внезапно Эмин оборачивается ко мне. Довольно быстро, ведь мне даже не удается сообразить, что он решил остаться. Он принял решение.

И хочет остаться!

Меньше чем через минуту мужчина уже ласкает пальцами мои скулы и наклоняет голову, впиваясь своими губами в мои ласковым поначалу, а потом уже безудержным поцелуем, полным огня и страсти. Нам обоим не стоит себя сдерживать сейчас, да и не получится этого, ведь столько эмоций, в основном, негативных, ждут своей очереди, чтобы вырваться наружу. А интимная связь между двумя ненормальными – это отличный способ высвободить своих демонов.

Эмин кусает мою нижнюю губу, после лаская ее языком. Мы прокляты. Я это чувствую. Мы с ним будто прокляты. Два сумасшедших, безумных человека, целуясь неудержанно, наконец-то, могут признаться в том, что кто-то их проклял. Сама жизнь, полагаю.

Сама жизнь.

Может, мы никогда и не должны были познакомиться, а уж тем более – пожениться. Быть может, из-за того, что наша встреча, наше совместное будущее было искусственно создано, подстроено, нас и прокляли. Возможно, именно поэтому все у нас так и случается. Но даже если бы я узнала наверняка, что именно так все и есть, не смогла бы отказаться от Эмина, а он – от меня. Мы уже проросли друг в друге намного больше, чем думаем. Мы нуждаемся друг в друге, и это никак не перечеркнуть. Наш брак, в каком-то понятии, можно считать ненастоящим. Пусть так. Я все равно люблю его. Я все равно горю только от его прикосновений и поцелуев. Как и сейчас, когда практически падаем на пол, а Эмин пригвождает мои руки к полу, у меня над головой. Но теперь мне больше не страшно, что он может навредить мне. Я такая же порочная, как и Фаворский. Такая же дьявольская.

Дети черта.

ГЛАВА 20.

Ты – моя женщина!

Лолита

Я знаю, что засосы на моей шее, вероятно, ярко-красные, придется прятать под шарфом, и не имею ничего против этого, если это будет шейный платок от Burberry. Боже, я снова могу думать о моде! О красоте! Достаточно было почувствовать рядом настоящего мужчину, шикарного и независимого, как я вновь стала самой собой. А это определенно не может не радовать!

- Ты - моя женщина, понимаешь? Моя!

В его серых волчьих глазах появляется одержимость, которую я наблюдала и раньше. В ту ночь, три года назад.

Мой только начавшийся протест на его слова обвенчался провалом. Эмин пригвождает меня к кровати, на которую мы переместились с пола, еще сильнее. Его губы у моих губ. И шепотом:

- Даже спорить не смей.

Я прикусываю его палец зубами легонько, чем вызываю у него довольную ухмылку. Он все еще не вышел из меня, и я могу чувствовать, как Эмин вновь возбуждается. Его член принимается несмело двигаться во мне, словно Фаворский не знает, хорошая ли это идея. Хотя сомневаться не в его правилах. Однозначно не в его. Мы только что кончили, и мужчина даже не высунул из меня свой пенис, который вновь начинает увеличиваться в размере, становясь эрегированным. Мне всегда нравилось, когда Эмин делал так раньше. И сейчас ничего не изменилось.

- Ты своим привычкам не изменяешь, - шепчу ему в губы, когда он убирает руку, чтобы поцеловать меня.

Он тихо смеется, почти что безмятежно меня касаясь, легко-легко целуя, попутно запутываясь пальцами в моих длинных волосах. Я задерживаю дыхание, когда он в очередной раз толкается, потом опять и опять, создавая приятное, слегка болезненное напряжение внизу живота.

- Ужасно хорошо с тобой, - шепчет Эмин мне в ухо, положив руки на подушки по обеим сторонам от моей головы. – Как я по этому скучал. Как я за тобой скучал!

Его движения становятся более ритмичными, и я опускаю ладони на его ягодицы, чтобы подбодрить своего мужчину. Своего мужа. Мужа… Мне приятно думать о том, что Эмин – мой. Принадлежит мне. И теперь, возможно, когда мы лишились обид прошлого, у нас все может стать хорошо. Я хочу этого больше всего в жизни. Даже больше, чем все остальное, что раньше имело такое большое значение.

- Мне тоже, - отвечаю, блаженствуя от того, что его сперма внутри меня, а когда он кончил, то я почувствовала то тепло, которое не испытывала уже давно.

И это не из-за того, что у меня не было мужчин, кроме Эмина, просто я знаю, что ни с кем другим не испытала такого никогда. Я думала, что после той трагичной для нас обоих ночи мы больше не сможем быть близки так, как мы это любим. Я думала, что даже если прощу его, то мы не сможем вернуться к прежним чувствам и ощущениям. Но как же я ошибалась! Главное – любить достаточно сильно, чтобы разглядеть в монстре образ дорогого человека. Главное – понимать, что ничто не было сделано специально, а виной тому необдуманный поступок. Но нельзя позволить сломать всю жизнь только лишь одной ошибке.

- Ты любишь меня? – на выдохе спрашивает Эмин, меняя положение рук – теперь он держит меня за бедра, чуть привстав.

Я выгибаюсь в спине от того, что его погружение такое глубокое.

- Очень, очень люблю, - прикусив щеку изнутри, я хватаюсь ладонями за простыни, не сдерживая стонов.

Да и не нужно. Мы здесь одни. Мы здесь совсем одни. И мы любимы.

Истинное счастье…

Эмин приподнимает меня, а сам ложится на нижнюю сторону кровати, и теперь я сверху. Я веду в этом танце страсти, огня и любви. Он держит меня за талию, заставляя двигаться быстро, от чего сам издает звуки получаемого удовольствия, а так же помогает мне бедрами, врезаясь в меня все резче и интенсивнее. И, клянусь, с каждым его толчком все плохое, что преследовало нас эти долгие месяцы, исчезает. Еще, еще и еще… чтобы не осталось ничего кроме нереального, воистину небесного наслаждения.

- Боже, - не выдержав более находиться в прежнем положении, Эмин поднимается и вбирает грубо в рот сосок левой груди.

Он покусывает его, чтобы позже облизать. Внизу живота у меня растекается сладость. По-другому и назвать нельзя, ведь так хорошо и приятно… Господи, как сладко! То, что Эмин ласкает мою грудь, только усиливает напряжение и удовольствие от него. Я очень соскучилась по Фаворскому, по сексу с ним и вообще - по сексу. Женщине так же плохо без половой связи, как и мужчине. Благо, спасало самоудовлетворение…

Я обнимаю его крепко за шею и принимаюсь целовать кожу в районе ключиц, поднимаясь выше, оставляя следы, которые напомнят обо мне позже, когда он вернется в свой дом, когда он посмотрится в зеркало и подумает о своей любимой, занимающейся своими делами на другом конце города. Но мне даже не хочется думать о том, что мы опять можем расстаться, хоть ненадолго.

- М-м-м, - слышу я от Эмина, губами касающегося моего лба, пока я покусываю мочку его уха.

Наш секс превратился из горячего в более нежный, плавный. Мы хотим наслаждаться друг другом и удовлетворять более медленно. Смена темпа в сексе всегда нравилась Эмину, он любил перестраиваться, как машина на дороге, в другой ряд. Это его всегда заводило, точно автомобиль, мчащийся по трассе.

Вот и сейчас мой личный горный джип буквально бросает меня на постель. Эмин на мгновение высовывает член, чтобы потом лечь на меня, придавить своим телом, как я это люблю, напоминая мне, какой он большой и мощный, и, упираясь руками о матрас, войти снова. На всю длину.

- Ох, Боже! – кричу я, выгнув спину и запрокинув голову назад.

Фаворский беспощаден. Его нажим яростный. Он вбивается меня, словно обезумевший, целуя мое лицо и шею, не пропуская ни одной точки, ни одной клеточки. А то, как он просовывает язык в мой рот, не оставляя возможности дышать. Его буйный и жесткий поцелуй точно оставит мои губы в том состоянии, в каком они были в начале вечера, когда мы даже не предполагали, что все закончится вот так. Что мы будем бешено трахаться несколько часов подряд.

Заканчивать и начинать снова.

Снова…

- Ты – моя, - говорит вновь Фаворский, тесно прижавшись ко мне накаченным торсом. Еле заметная, но ощутимая щетина слегка раздражает мою нежную кожу на щеке, к которой он прислонился своей. – Ты – моя женщина?

Неожиданно он останавливается, вскидывает ладонь к моему лицу, уверена, уже с покрасневшим от его щетины подбородком, и сильно сжимает пальцами мои скулы. – Ты меня поняла? Ты меня хорошо услышала?

Я себя вмиг ощущаю какой-то маленькой девочкой, которой обязательно нужно чувствовать себя защищенной, которой нужны гарантии, что ее не обидят. Несмотря на ярый взгляд Эмина, я знаю, что он больше никогда не повторит былого. Никогда.

Все, на что меня хватает, это просто кивнуть в ответ. Я дрожу в ожидании нового оргазма, который практически ускользнул, когда Фаворский прекратил меня трахать. Но сейчас он поглощает меня новой порцией умопомрачительного поцелуя, буквально всасываясь в мои губы, и возрождает движения, что сводят с ума. Они то ритмичные, то замедленные, как спецэффект в крутом кино. Эмин то ласков со мной, то в следующую минуту уже с колотящимся сердцем сжимает в кулаке мои запястья и намеревается причинить грубость, которая в сумасшедшем сексе не только допустима, но и желанна.

Мною желанна.

- Давай же, давай, - подталкивает меня к грани мужчина, почувствовав, что мои ноги, которые обхватили его бедра.

Он скользит ладонью вверх по моему колену, поднимается к бедру и сжимает внешнюю его часть, не прекращая с пылкостью вбиваться в меня. Я кончаю, прислонив свой лоб к его плечу и плотно закрыв глаза. Дрожу, вся горю. И слеза, лишенная грусти, печали, сожалений, скатывается по моей щеке вниз. Одинокая слеза счастья. Я долго ее ждала.

Я ее заслужила.

Следом за мной до оргазма доходит и Эмин. Он поднимает мою голову и прижимается своими губами к моим. Он страстно меня целует, снова полностью изливаясь в меня.

Я тосковала по этим прекрасным ощущениям.

***

Телефон навязчиво звонит снова и снова. И я даже сначала не могу понять, что это такое, снится ли мне это, пока Эмин, обнимающий меня сзади, не начинает шевелиться. Разомкнув с трудом веки, я оборачиваюсь к нему, практически мирно спящему, а потом, наконец-то, перевожу взгляд на экран моего смартфона, где высвечивается неизвестный номер. Этот абонент, что, хочет сообщить мне нечто важное?! Серьезно? В день, когда я помирилась с мужем… Если звонят из «Моны», то из постели сегодня меня не вытащить никаким способом и никакими деньгами. Тем более что их начальник и мой начальник – один человек – мой муж. А уж с ним-то я сумею договориться. Погодите. Я же выбросила мобильный в урну… Ах, да! Эмин, дьявол его побери, прежде чем побежать следом за мной, достал мой телефон из мусора. Оставил еще на тумбочке у моей стороны кровати. Какой внимательный…